— Не знаю… возможно. Это… Штайблих? — я кивнул на изображающего каменную статую старого мужчину.
— Да, он самый. Не вспомнил еще?
— Сейчас вспомню.
Я сделал несколько шагов по направлению к Штайблиху, в надежде, что тот сам обернется ко мне, но он будто ничего не слышал и своим разумом целиком находился в теле жертвы. Дитер Штайблих стоял ровно, гордо сохраняя свою осанку и обе руки держал по швам. Казалось, что он даже не дышал.
— Господин Штайблих, — окликнул его я.
— Агент Стиллер, — произнес он первое слово более-менее естественно, а второе очень высоким тоном.
— Вы собираетесь осматривать тело, делать какие-то заключения на месте преступления? — помня рассказы Райана о Штайблихе, я решил пропустить новое знакомство и перейти сразу к делу.
— Я уже закончил работу, — он повернулся ко мне.
Задрав голову повыше, я попытался разглядеть его глаза, но на их месте была лишь темнота. Его глаза были настолько глубоко посажены, что под покровом ночи представляли собой лишь размытые темные пятна.
— Так быстро?
— Как только агент Андерсон позвонил мне, я сразу же направился к месту преступления, — он посмотрел на свои наручные часы. — Закончил осмотр тела восемь минут назад.
По рассказам Райана я знал, что у него необычный голос, но представлять себе и убедиться на собственном опыте — вещи кардинально разные. Голос Дитера Штайблиха звучал не просто странно, он звучал болезненно. Было несколько непривычно воспринимать столь колеблющуюся интонацию, это сбивало с толку.
— Быстро вы, — я посмотрел на подошедшего поближе Кевина. — Ну так, что вы можете сказать о жертве?
— Что именно вас интересует?
— Что интересует, — замешкался я, — понятно, что тут явные отличия от предыдущих убийств, но все же… ваши личные наблюдения? Что именно изменилось в этот раз? Подходит ли жертва под… предпочтения убийцы?
Я вдруг почувствовал, жуткую истощенность, как физическую, так и психологическую. Задавать стандартные, давно отработанные на уровне рефлексов вопросы оказалось невероятно сложно… и Штайблих заметил это. Он на секунду повел бровью, будто выражая некое презрение то ли к отсутствию конкретики в моих вопросах, то ли к использованию мною фразы «предпочтения убийцы», но тут же переменился и ответил.
— Как вы изволили выразиться «предпочтения убийцы», — пренебрежительной колеблющейся интонацией Штайблих подтвердил одну из моих догадок, — не поменялись. Жертва — белый мужчина весом около 110–115 килограмм и ростом 180 сантиметров, что полностью соответствует предпочтениям убийцы, — он сделал акцент на слове «предпочтениям», — иных сходств с другими жертвами при первичном осмотре не наблюдается. Имя убитого Тимоти Уилкинсон, возраст — 39 лет, об этом говорит бумажник с документами, найденный во внутреннем кармане куртки убитого.
— На нем есть куртка? — я прищурился, пытаясь разглядеть в кровавом месиве признаки хоть какой-то одежды.
— На нем есть вся одежда, присущая жителям Нью-Йорка в осенний период, но, очевидно, условия, в которых находится тело и плохая освещенность не позволяют вам разглядеть эти детали.
— А само убийство? Явно же видно, что в этот раз жестокость просто зашкаливает, если сравнивать с предыдущими убийствами. Да и продуктов питания я что-то не наблюдаю.
— Верно, — впервые я увидел, как Штайблих пусть и на пару секунд, но все же задумался, прежде чем ответить что-либо. — По предварительному осмотру я могу утверждать, что у жертвы значительно повреждены печень, почки, уретра и поджелудочная железа. Желудок, тонкий и толстый кишечники, желчный пузырь — уничтожены полностью.
— Черт возьми, там хоть что-то внутри осталось? — риторически спросил Кевин.
— Смогу сказать после того, как проведу экспертизу, — серьезно ответил Штайблих.
— То есть о возможности присутствия чьих-либо волос в желудке жертвы говорить не приходится? — не в силах более смотреть на этот ужас, я повернулся к телу боком, уставившись на Штайблиха.
— Требуется дальнейшая экспертиза для ответа на ваш вопрос, но вероятность этого весьма мала.