— Сюрприз, — шепнул Райан.
Поднявшись на ноги и вытащив на всякий случай пистолет, я осторожно начал спускаться вниз. Райан сделал то же самое и следовал за мной. Мы спустились по узкой лестнице и оказались в тускло освещаемом помещении с низким потолком и площадью раза в три меньше морозильника над нами.
— У тебя фонарь с собой? — тихо спросил я.
— Угу, — Райан вытянул небольшой фонарик из пиджака и приставил его как прицел к своему пистолету.
Я пустил его вперед себя и осторожно хромал следом. В подвальном помещении было гораздо теплее, чем на первом этаже и повсюду под низким потолком висели крюки, дающие понять, что это место тоже когда-то было морозильником. В отличие от обширного пространства на двух верхних этажах, здесь помещение было завалено всяким хламом. Повсюду стояли старые на вид железные разделочные столы, валялось множество деревянных ящиков, каких-то тонких труб и даже несколько кресел.
Весь свет в помещении исходил от пяти люминесцентных ламп, расположенных на потолке. Ламп было раза в три больше, но горели только пять из них, освещая лишь небольшие участки. Четыре лампы светились практически над нами, две из которых неприятно мигали, угрожая в любой момент потухнуть, и еще одна лампа горела в самом конце помещения.
Пробираясь через обилие хлама, Райан светил фонарем по сторонам и наткнулся на парочку обшарпанных холодильников, лежащих в горизонтальном положении в углу помещения. Осознав, что никого постороннего здесь точно нет, мы неохотно попрятали свои пистолеты и добрались до конца помещения, где горела одинокая лампа.
— Какого черта?! — воскликнул я, уставившись на стену, освещаемую единственной лампой.
— Ты сюда глянь, — Райан кивнул на пол.
На стене располагались небольшие железные крючки, пять из которых были заняты кусками кожи. Вне всякого сомнения — это была человеческая кожа. Куски плоти разнились по размерам, одни были больше, другие меньше, но все они имели хаотически изрезанные края. Их все будто не вырезали, а вырвали.
Рядом стоял железный стул, на котором лежала стопка глянцевых журналов. Еще три журнала небрежно валялись на полу прямо под висящими ошметками человеческой кожи. Я взял один из журналов со стула и начал его листать.
— Что за херь?! — мой мозг был не в состоянии найти связь между кусками человеческой плоти и журналом, который я бегло просматривал.
Потрепанное глянцевое издание пестрило фотографиями, начиная легкой эротикой с милыми обнаженными девушками и заканчивая откровенной порнографией с наглядным изображением процесса того, что с этими девушками можно вытворять.
— Что ж, со складом мы все же не ошиблись, — сказал Райан поглядывая то на журналы, то на куски кожи.
— Он что… дрочит на… человеческую кожу? — я швырнул журнал на пол.
— Похоже на то.
— Твою мать, ну что за херня, — я отчаянно опустил голову и устало почесал лоб.
— Тут висит пять кусков кожи…
Я помассировал ноющие от усталости глаза и всмотрелся в ошметки.
— Асэль Лэндсбери, — начал перечислять я, — Алан Ричардсон, Стивен Горэм, Линда Седжвик… Люсинда Вергарес — итого пять. Если мне не изменяет память, то у Новика ничего не вырезали. Надо проверить эти… фрагменты на соответствие.
— А как же последний счастливчик? Уилкинсон?
— Картой Седжвик последний раз пользовались вчера в 18:21, а убийство Уилкинсона произошло около 22:30.
— Ну да… кусочек Уилкинсона на доску почета повесить не успели.
— Надо выставить наблюдение за этим местом, — я уставился на стопку порножурналов. — Не пойму только одного, кто до сих пор смотрит порнуху в журналах? Это же прошлый век.
— Может, он старомоден.
Я задумчиво посмотрел на Райана, затем перевел свой стеклянный взгляд на журналы, на куски кожи.
— Слушай, поднимись наверх, — произнес я, — глянь как там Фойер… на всякий случай. И позвони Кевину, пусть присылает сюда… всех. Я поднимусь через пару минут.
Райан устало кивнул.
— Надеюсь, ты не будешь тут заниматься тем же, чем этот эстет, — съязвил он напоследок и удалился в направлении лестницы.
Несколько секунд я бездумно стоял, всматриваясь в куски человеческой плоти. Неожиданно меня охватил приступ слабости и мои ноги подкосились. Едва удерживая равновесие, я плюхнулся на стул, сбрасывая с него все журналы на пол. В полном бессилии я прижался спиной к холодной стене, поднимая взгляд на висящие над моей головой ошметки.