– Ну, эльфами. Мне хватило Орландо Блума в роли Леголаса, чтобы разочароваться в эльфах, не говоря уже о том актере, который играл роль Владыки Эрлонда, не помню, как звать, и о 'красавице' Галадриэль. Вообще не понимаю, почему как фентезийная книга, обязательно должны быть эти чудики, и главная героиня или герой должны именно среди елок и зарослей камыша найти свою остроухую любовь! Вот тоже мне каноны красоты! Бледные, длинные, плоские, с ослиными ушами и базедовой болезнью.
– Хм… – послышался сдерживаемый смех, – интересное описание. А если мир без эльфов?
– Ну, тогда там будут драконы, которые в просто жить не могут, чтобы по ночам не превращаться в человека и сливаться в экстазе с человеческими самками.
– Мда. Тяжелый случай. Вампиры?
– Красноглазые, бледнокожие комары-переростки с томным взглядом, тонкой душевной организацией и светобоязнью?
– Оборотни?
– Брутальные блохастые мачо с расстройством психики и хроническими месячными не наружу, а во внутрь?
– А? В смысле?
– В смысле сырое мясо с кровью.
– А… да… То есть, нет! Уф, заболтала. Ладно. А без них? Хотела бы побывать в мире, где есть магия и приключения, но нет выше названных персонажей?
– Знаешь, – я задумчиво посмотрела на луну, – такие миры хороши только для тех, кто владеет этой самой магией или для аристократов. Ведь если есть магия, то науку двигать не обязательно. А я привыкла к комфорту, и совсем не хочу оказаться в подобном месте в роли какой-нибудь служанки или крестьянки.
– Ну… это от тебя будет зависеть…
– Ой, вот не надо мне эту лапшу вешать! Как же, от меня! Ага, счаз! Вот появлюсь я вся такая красивая в лесу, языка не знаю, обычаев и законов тоже, и прямо там же в поле меня найдет прекрасный принц и замуж предложит. Угу. В лучшем случае меня какая-нибудь местная бабка-знахарка пожалеет, и жить мне у нее после этого до конца дней своих, если раньше не сожгут или не прирежут.
– Пессимистка.
– Реалистка.
– Да, тяжело с тобой. Но все же? Хотела бы?
– Не знаю.
– Ну подумай!
– Сказала же, не знаю. И вообще, ты чего ко мне привязался? – я подозрительно на него посмотрела. Какой-то он подозрительный. Ну его, а то вдруг прирежет, а потом заявит, дескать сама согласилась в другой мир переселиться. И вообще, у меня ноги начали замерзать…
– Ты не ответила.
– А я и не собираюсь! Пока, – развернулась и быстрым шагом направилась домой. Лучше уж нотации родственников, чем добровольное переселение в мир иной стараниями незнакомого психа.
Наверно, этот был все-таки не мой день. Хотя нет, это был не мой год! То ли я слишком быстро шла, то ли карма у меня такая, то ли этот чудик накаркал, но буквально на ступеньках подъезда я поскользнулась и упала навзничь. Послышался звук бьющегося стекла. Ох… как же больно! Перед глазами замелькали разноцветные точки, как бы сотрясенья мозга вдобавок к ушибленному копчику не получить. Да еще, похоже, я и вино разбила. Проклятье! С трудом, кряхтя как столетняя бабка, я начала вставать. Похоже, у меня ушиб всей меня. Мда, вот она карма в действии! Нельзя желать зла, оно к тебе вернется. Только почему-то этот закон действует только по отношению к моей ушибленной персоне. Даже слезы на глаза от обиды навернулись. Но вот где справедливость, а? лучшая подруга увела парня, они веселятся, празднуют, а я мало того, что упала, так еще и вино разбила…а сейчас приду, еще нотации матушки выслушивать и подколки сестренки. Не хочу!
Обиженно сопя и смахивая наворачивающиеся слезы, я на четвереньках поползла к пакету. Одно радует, можно поплакать, и все списать на падение. Доползла до пакета, заглянула. Так и есть, вино вдребезги, красная жидкость пропитала пачку соли и окрасила пакет с хлебом. Не вставая, я тут же стала перебирать пакет, нечего битое в дом тащить. Аккуратно вытряхнула содержимое, вытерла об снег пакет с хлебом, мешок и соль, и сгребла в кучку осколки. Несколько минут посидела, размышляя, закопать их или нет, а потом решила оставить, мало ли что, а так дворник приберет.
От раздумий меня отвлек детский смех. Приподняв голову, я увидела приближающуюся стайку детворы, с азартом играющую снежки. На губах против воли появилась улыбка. Хорошо детям, никаких проблем, все просто и понятно… Один из снежков пролетел у меня над головой, за ним последовало еще несколько. Послышался легкий звон, и меня осыпало белыми хлопьями. Засмеялась, обтирая лицо рукой, и уже собралась вставать, когда над головой пролетел ооочень крупный снежок. Хруст, крик, и я, словно в замедленной съемке, поднимаю голову, наблюдая, как вниз падает огромная сосулька, которую никак не хотели сбивать дворники. Врут, когда говорят, что перед глазами проносится жизнь. Ничего подобного. Ничего не проносится. Время застывает и растягивается до бесконечности. А потом со всей скорости обрушивается на тебя. Вместе со смертью.
– Нет! – это мне послышалось или, правда, кто-то закричал? – Соглашайся. Скажи, да! – и что ему надо? Я ведь уже мертва, так? Так, я знаю, но меня почему-то еще не отпускает, хотя перед глазами уже темно. – Скажи 'да', – настаивает голос, подозрительно похожий на голос психа.
– Да, – только отвяжись!
– Отлично! – голос облегченно выдыхает, и тьма окутывает. Мыслей нет, эмоций нет, боли тоже нет… Ничего ТАМ нет! – А ты не ТАМ! – смеется голос. Вот же, пристал!
– Ты уверен, что все обошлось? – мужской, холодный и слегка напряженный голос. Жутко хотелось приоткрыть веки и посмотреть на обладателя этой гремучей голосовой смеси.
– Да, Ваше Величество, – ого! так я во дворце? Второй голос был гораздо теплее, хотя, возможно это от волнения. – Думаю, пробуждение произойдет со дня на день.
– Надеюсь. Сам понимаешь, если до завтра изменений не будет, ты последуешь следом.
– Конечно, Ваше Величество, – следом послышалось шуршание и хлопанье дверью. Я еще некоторое время пролежала с закрытыми глазами, и оказалась права. Послышался усталый вздох, и на лоб мне легла прохладная ладонь, а следом меня окутал поток воздуха. Он ласкал, гладил, питал меня. Становилось легче, боль отступала, неся успокаивающее безболье. Я даже не сдержала вздох.
– Вот и хорошо, – удовлетворенно проговорил неизвестный и через несколько минут покинул комнату.
– Вот и хорошо, – пробормотала я, открывая глаза.
Мой взгляд первым делом встретился со звездным пологом. Приподнявшись, я с удивлением начала осматриваться. Темно-синяя с фиолетовым отливом стена над изголовьем кровати плавно перетекало в такого же оттенка потолок, были сплошь усыпанное мелкими звездочками и рожком полумесяца над изголовьем кровати, по типу бра. Дальше потолок светлел, приобретая розоватый оттенок зари, а под конец появлялось небесная голубизна и последним переливом становясь абсолютно белым с люстрой в виде золотого шара солнца где-то посередине. Приближаясь к двери снова появлялась голубизна и легкие белые облачка, постепенно темнее, и по противоположной стене уже снова спускалась ночь. Темно-сапфировый с легким и зеленоватым блеском ковер сплошь устилал пол, словно мох в лесу. Одна из стен была сплошным окном с небольшой дверью, ведущей на балкон у дальнего края, завешенные воздушной белым тюлем и тяжелыми ламбрекенами такого же оттенка, что и ковер. Резной камин с двумя креслами и стеклянным столиком между ними, деревянная дверь, ведущая скорее всего в ванную и гардероб, пара комодов, пенал, шкаф. Все резное из выбеленного дерева с белым и голубым стеклом, картина с изображением заснеженных гор. В общем, строгая, холодная, мужская комната, но при этом стильная и комфортная. Не могу сказать, что мне нравится такая цветовая гамма, напоминающая то ли зиму, то ли больничную палату, но в общем, жить можно, особенно учитывая цвет постельного белья. Мой любимый. Фиолетовый. Точнее как александрит, переливающийся на свету оттенками от синего и зеленого до красного.