В пути кузнец пыхтит как паровоз, фыркает и с трудом переставляет ноги. Этот человек своим телосложением напоминает дворфа из сказок прошлого мира.
Он невысок, у него широченные плечи, руки-кувалды и короткие массивные ноги. На каждом шагу он утопает в грязи чуть ли не по щиколотку. И неудивительно, с такой-то массой!
Когда мы входим в дом, мама и знахарка уже сидят за столом, пьют чай и что-то активно обсуждают. Прогрохотав приветствие, кузнец грузно усаживается на лавку воле двери, отчего она жалобно трещит.
– Чан Мо, – нахмурившись, говорит мне мама. – Возьми плед и иди в сарай, сегодня ты поспишь там!
– Да, иди-ка ложись спать, малыш Чан! – поддерживает ее знахарка. – Не нужно тебе видеть и слышать все, что будет тут происходить.
Спорить я и не собирался, ведь уже догадался что именно здесь будет происходить. И быть этому свидетелем действительно особого желания не было.
Пожав плечами, я, захватив запасной плед, отправился в наш небольшой сарай, который находится позади дома.
Там, поздоровался с парой наших уже успевших набрать вес хряков, спугнул куриц с лестницы, ведущей на наш маленький сеновал.
Забрался наверх, постарался зарыться поглубже в сено в надежде уменьшить исходящее от всей этой живности «благоухание».
Обернулся пледом и, не успев подумать, что, наверное, не смогу уснуть, мгновенно провалился в глубокий сон.
Поэтому и не услышал страшного крика, раздавшегося из нашего дома пятью минутами позднее.
Глава 5. Знай своё место!
Я отбивался от стаи кроликов. Я бил их копьем, пинал ногами, отчего они разлетались, как кегли в боулинге. Бил их снова и снова, но им не было конца.
Целые полчища наскакивали с разных сторон и норовили откусить от меня кусочек, ударить лапами побольнее! Я уже выбился из сил, мои удары становились все слабее и слабее...
– Чан! – Кто-то тряс меня за плечи. – Чан! Просыпайся!
Я разлепил глаза и резко сел… Сон, это просто сон. Ну и бред же мне приснился! И с чего, главное?
– Ну и горазд же ты спать сегодня! – говорит мама, спускаясь по лестнице. – Солнце уже давно встало!
– Мам, я проснулся! – отвечаю я, торопливо стряхивая с себя остатки соломы. – Уже иду!
– Умойся и позавтракай! Каша на столе, – приказывает мама. – Наноси в дом воды и присмотри за чужаками! А я к знахарке, за отварами для больных.
Завтрак — это хорошо! Это я всегда рад! Но сперва, гигиена.
Спустившись по лестнице, я почесал за ухом с любопытством выглядывающего из загона хряка и отправился к бочке умываться. Сегодня распогодилось, и небо почти чистое. Только тут и там виднеются небольшие облачка самых причудливых форм.
Мне жутко любопытно, как же дела у наших найденышей, поэтому, быстро приведя себя в порядок, я прошмыгнул в дом.
Чужаки, похоже, еще не пришли в себя. Мужчина по-прежнему лежал с закрытыми глазами, и его бледное лицо было покрыто испариной.
Девочка спала на моем лежаке, свернувшись калачиком. Ее густые черные волосы в беспорядке разметались по подушке, но лицо уже не такое бледное, как вчера.
Я положил в плошку кашу, но любопытство не дает мне спокойно сидеть за столом и я, прихватив ложку, на цыпочках подхожу к мужчине и ем стоя.
Он по-прежнему не открывает глаз. Смотреть на него не особо интересно, поэтому я так же неслышно подкрадываюсь к кровати девочки.
Она забавно морщит носик и причмокивает во сне губами. Засмотревшись на нее, я разжал пальцы, и деревянная ложка со громким стуком упала на пол.
Тихо ругнувшись, я опустился на корточки. Где же эта чертова ложка?! Нашарив ее под кроватью, я поднял глаза и замер: мое лицо вровень с подушкой, и на меня в упор настороженно смотрят широко открытые ярко-синие глаза незнакомки.
– Ты кто? – опаской произносит она.
– Чан Мо, – растерянно отвечаю я.
– Где мы? – В ее голосе по-прежнему слышится страх.
– В моем доме. – От растерянности я не знаю, что сказать, и протягиваю ей плошку с кашей: – Хочешь есть?
Девочка переводит взгляд на кашу, потом снова на меня. Пауза затягивается. Но вдруг она робко улыбается, а потом прыскает в кулачок.
– А ты забавный! – говорит она с улыбкой.
Я окончательно смущен.
– А ты красивая!
Ох, вот это я ляпнул! Слова вылетели изо рта помимо моей воли. Я чувствую, как мои щеки начинают пылать, и мечтаю провалиться сквозь землю от стыда. Но девочка тихо и смущенно роняет:
– Спасибо…
Снова повисла пауза. В неловкой тишине мы оба молчим. Девочка по-прежнему настороженно обводит взглядом нашу комнату, но, внезапно вскинувшись, резко садится на лежаке.