С юга, севера, и востока эти земли окружают горы, за которыми простирается океан.
Так что «мир культиваторов» начинается в нескольких тысячах километров западнее, и, если кто-то вдруг решил бы направиться туда, то путь ему предстоял неблизкий: через леса, болота, степи, наполненные хоть и обычными, но все еще опасными дикими зверями. Ну и дорог там, конечно, никаких нет.
– Я утолила твое любопытство, сын?
– Да, спасибо, мам! Очень интересно! – отвечаю я с благодарной улыбкой. – Кстати, у тебя получилось выменять у охотников мясо?
Мама хмурится и печально качает головой.
– Охота была неудачной, так что мяса по нормальной цене я не нашла, – печально вздыхает она и, хлопнув по столу рукой, продолжает: – А уж этот мерзавец Джу! К его тупым сальным шуточкам я уже привыкла, но просить за кусок подпорченного мяса размером с кулак аж две меры риса!
От возмущения на ее щеках выступает румянец, глаза гневно сверкают.
– Да где такое видано?! На ярмарке за две меры риса можно половину свиньи взять! – продолжает кипятиться она.
– Ну не переживай, мам! – Я обнимаю ее за плечи. – Все будет хорошо! Вот увидишь, я что-нибудь придумаю! Уже очень скоро у нас появится мясо, и на обед, и на ужин! Да и рыба на рисовых полях скоро подрастёт!
– Ну вы только посмотрите на него! Придумает он! – фыркает она. – Работать пошли, придумщик!
Никакой веры в сына! Ну ничего, мы ещё посмотрим!
Тем временем, мы выходим из-за стола. Разговоры, разговорами, но пора возвращаться к работе.
Меня ждет рисовое поле, а мама направляется к грядкам с овощами.
До захода солнца почти пять часов, и их предстоит провести с пользой для общего блага.
Мне не терпится приступить к рукоделию, и по началу, работа идёт со скрипом; однако, постепенно я втягиваюсь в процесс, и не успеваю заметить, как рабочий дет подходит к концу.
Подняв голову, я вижу на горизонте только самый краешек солнца.
Пора идти домой, помогать маме с ужином и готовиться ко сну. Я продумал планы на этот вечер, но претворять их в жизнь буду уже после того, как мама ляжет спать.
Дома все как обычно. Мама что-то чистит на кухонном столе, весело булькает вода в котелке и стоит запах мяты из настойки, которую мы обычно пьем во время ужина.
Обняв маму и чмокнув ее в щеку, я отбираю у нее ножик и чищу картошку. Да, как ни странно, у нас есть картошка. Правда, тут она называется по-другому. Но главное же суть, верно?
Закончив, я закидываю почищенные клубни в котелок с водой и ставлю его на печь рядом с другим котелком, в котором варится каша из сорго.
Дело сделано, можно вытянуть гудящие ноги и перевести дух. Что я и делаю, устроившись на лавке и прислонившись к стене. Закрыв глаза, продолжаю обдумывать свой план.
Раз уж я живу в мире сяньси, было бы глупо не попробовать и саму культивацию. Чем черт не шутит, вдруг я на самом деле «великий талант», и то, что другим не дается от слова «совсем», мне будет как два пальца об асфальт! А я буду таким добрым, все понимающим даосом, спасающим принцесс. Ха-ха! Мечты, мечты! Но сегодня перед сном я обязательно попробую!
К тому же мне не дает покоя вопрос, как обеспечить нас с мамой запасом белковой пищей. Рыба — это хорошо, но много её на рисовом поле не вырастить, да и не заменит она никогда мясо!
Обмен, обменом, но полагаться на удачу других, чужих нам людей, и на их добрую волю – последнее дело!
Так что изготовление силков – дело решенное. Сложностей возникнуть не должно ведь все, что нужно, это тонкая, но прочная веревка, которая сможет выдержать сопротивление попавшей в силки добычи, ножик, пара крепких палок, чтобы соорудить крючки-триггеры, немного свободного времени и разведка близлежащего подлеска на предмет поисков следов звериного присутствия.
– Мам? – позвал я.
– Что такое, Чан? – негромко отозвалась она.
– А у нас еще остались шелковые нити из старых запасов?
– Остался моток, а зачем тебе? – подняв брови, интересуется мама.
– Хочу кое-что попробовать, расскажу, если все получится! – Я складываю руки лодочкой и изображаю глазами кота из «Шрэка».
– Эх! – мама тяжело вздыхает и машет на меня рукой. – Бери, если так нужно... Только постарайся, чтобы моточек не пропал зря! Мне его еще твой отец, когда был жив, подарил!