Выбрать главу

— А то! — ответили сразу несколько голосов, и стал накрываться «военно-морской стол». В других купе происходило то же самое.

Многие ребята прибыли на вокзал из дальних гарнизонов полуострова и, как говорят, были с утра «не жрамши». Вскоре в вагоне запахло армейской тушенкой, копченой рыбой и колбасой, выданными на дорогу. Имелось в каждой группе и горячительное. Прихваченный с собой в плоских фляжках спирт-ректификат, а еще купленная во время ожидания в городе продукция ликеро-водочных заводов.

Спустя час настроение поднялось еще выше, в разных концах вагона грохал веселый смех — началось единение родов войск и многие группы перемешались. Двое морпехов оказались у соседей — десантников, с теми их единило небо, а два пограничника с братом меньшим (того звали Джек, и был он с теленка), прихватив с собой бутылку «Агдама», переместились на их место.

— Тебя чё, наградили им? — угостив овчарку бутербродом с паштетом, спросил Сашка у рябого ефрейтора.

— Не, — принял тот наполненный стакан. — Мы вместе призывались. Это мой напарник.

— Значит, он, как и мы, дембель?! — восхитились моряки.

— Р-р-р, — наморщил нос Джек, а ефрейтор рявкнул «за боевое содружество!», и все сдвинули стаканы.

К этому времени Марина — так звали проводницу — шустро разносила чай. Ей помогали два военных доброхота — авиатор с танкистом. Девушку наперебой просили «на минутку присесть» во всех без исключения купе, подводники угощали шоколадом, но та отказывалась, говоря «потом-потом, мальчики». Получили от ворот поворот и морпехи.

Когда Марина и один из ее подсобных брякнули на их столик шесть подстаканников с горячим чаем, Сашка, как и обещал, пригласил девушку на песню.

— Соглашайся, сестренка! — поддержали его друзья. — Он, черт, хорошо поет, даже африканкам нравилось!

— Приходи вечером в служебное купе, — улыбнулась девушка. — Споешь, а заодно расскажешь про африканок.

— Да, повезло тебе, брат, — пялясь вместе с другими на удаляющиеся стройные ножки, шмыгнул носом старший брат Джека.

— Ну дак! — тряхнул вороным чубом Сашка, потянув сверху гитару.

Кольский полуостров торчит из-под воды, Корявые березки цепляются за сопки! Гитара надрывается, звеня на все лады, Что Кольский полуостров не для робких!.. —

полетела по вагону переиначенная на все лады лихая песня. Она будоражила, брала за душу и выжимала слезы гордости.

Домой, на родину, возвращались не вчерашние пацаны, а отслужившие по два-три года крепкие и уверенные в себе мужчины.

Во втором часу ночи, когда, сморенные первыми впечатлениями от «гражданки», уснули самые стойкие, Сашка прихватил гитару, сунул в рукав форменки бутылку портвейна и тенью заскользил к служебному купе.

Тук-тук-тук — постучал костяшками пальцев в наглухо задвинутую дверь с табличкой.

— Мариша?

— Открыто, — глухо ответили изнутри.

Он откатил ее в сторону. В приглушенном свете на диване сидела бабуля типа «божий одуванчик» и чего-то вязала, приспустив на нос очки.

— А где Маринка? — выпучил глаза Сашка.

— Я за нее. Чего, сынок, надо?

— Да так, ничего, — вздохнул гость, накатил дверь обратно и почапал назад несолоно хлебавши.

На вторые сутки военных в вагонах стало меньше, на их места садились гражданские.

В Москве, на Ленинградском вокзале, Сашка распрощался с последними из своей «шестерки» и направился к метро, рядом с которым прохаживался наряд милиции.

У старшего поинтересовался, как добраться до аэровокзала, спустился эскалатором под землю. Метро впечатляло красотой, массами народа и небывалым ритмом жизни.

Стиснутый со всех сторон, чуть обалдевший Сашка вышел на станции «Аэропорт», откуда троллейбусом добрался до аэровокзала, взял билет на ближайший рейс «Москва-Луганск» и перекусил в кафе бутербродом с колбасой, запивая кофе.

А поскольку времени до отлета у него было «воз и маленькая тележка», решил прошвырнуться по столице.

В Москве он никогда не был, хотелось взглянуть на Кремль с Красной площадью, а если повезет, то и побывать в Мавзолее.

Сдав чемодан с гитарой и бушлат в камеру хранения, морпех снова воспользовался услугами метро, домчавшего его до станции «Площадь революции». Восхищенно обозрев шедевр инженерии и пластики, Сашка с восторгом обнаружил у одного из пилонов увековеченного в бронзе матроса.

— Здорово, браток! — остановился рядом. А затем пощупал отполированный многими руками ствол его нагана.