Прежде всего обращает на себя внимание великолепный внешний портрет Ильи Муромца, которым открывается былина. Аналогичный образ мы находим еще только в одной записи Григорьева (III, № 8, стихи 36—41), но там он встречается всего один раз и, будучи помещен в средней части былины, теряется среди других описаний. У Антонова же, именно потому, что он открывает все повествование, а затем дважды повторяется, начиная каждый раз новую часть, он становится лейтмотивом, окрашивает собой всю былину.
Хороши также описание Ильей Муромцем своего снаряжения и одежды, изображение стрельбы из лука, — все это полно живописных деталей. В былине использован мотив драгоценных стрел, перённых перьями чудесного орла; в прионежских вариантах этот мотив связан с былиной о Дюке Степановиче (например: Гильфердинг, II, №№ 115, 152, 159 и др.) или применяется в описаниях седла или шапки в былинах о нападении разбойников.
Очень своеобразен конец: Илья Муромец наказывает обманутых коварной красавицей молодцев за их слабохарактерность (ср. у Гильфердинга, III, № 271, укор Ильи Муромца освобожденным богатырям: «Вы сдаваетесь на прелесть-ту на женскую»).
Как все былины, записанные от М. Г. Антонова, и эта пленяет четкостью и звучностью ритмики.
Концовка была передана исполнителем не пением, а говорком. Она перенесена из былин, изображающих захват «полона» (см., например: Гильфердинг, I, № 71; Астахова, I, № 88). Исполнитель назвал ее «присказкою».
Былина исполнялась на напев № 17.
42, 43. Илья Муромец на Соколе-корабле
Возникновение сюжета относится, очевидно, к XVII веку и связано с казачьими походами в Каспийское (Хвалынское) море и столкновениями казаков с турками, ногайскими татарами и персами.
Сюжет известен в записях из разных районов: из казачьих поселений, Поволжья, Сибири (например, из б. Енисейского округа и Якутии), Вологодской и Вятской губерний. В основных местах бытования былин на русском Севере сюжет не записан.
Известно несколько типов обработки.
1. Соколу-кораблю угрожают турки; Илья Муромец натягивает лук, чтобы пустить стрелу в турецкий град, в зелен сад, в бел шатер, самому Салтану в грудь; Салтан пугается и «заказывает» туркам когда-либо вступать в столкновение с Ильей Муромцем. — Тихонравов — Миллер, № 16; Миллер, № 17 (Енисей); «Русская старина», т. XI, 1874, стр. 185.
2. На Сокол-корабль нападают крымские или горские татары с калмыками или персианами. Илья Муромец (иногда Алеша Попович) проводит рукой или тростью по пуговкам своего кафтана, изображенные на пуговках звери начинают страшно реветь, нападающие бросаются в море или бегут прочь от корабля. — М. Д. Чулков. Собрание разных песен, ч. II. СПб., 1913, № 199; И. И. Дмитриев. Карманный песенник, М., 1796, № 1; Киреевский, I, стр. 22; Миллер, №№ 18 (запись В. Г. Богораза-Тана в Якутии), 19 (запись М. Карпинского на Тереке); Панкратов, стр. 21; Н. И. Костомаров и А. Н. Мордовцева. Русские народные песни, собранные в Саратовской губернии, М., 1862, стр. 9.
3) На деревцо, украшающее корабль, спускается орел и хочет потопить корабль. Илья Муромец стрелой убивает орла. — Тихонравов — Миллер, № 17, Прилож., стр. 276 (уральские варианты).
4) Нападения или угрозы нет. В центре — описание корабля. Песня заканчивается уговариванием красной девицы взойти на корабль и осмотреть его. — Путилов, №№ 136, 137.
Последний тип близок к безыменным песням о заманивании девушки на корабль с целью увоза и представляет, очевидно, позднейшее переоформление былины под воздействием этих песен.
Относительно 3-й группы песен было высказано предположение, что в них аллегорически изображено столкновение Разина на его «Соколе-корабле» (по народному преданию так именовался корабль Разина) с правительственным кораблем, носившим имя «Орла» (см.: Вс. Миллер. Очерки, III, стр. 260).