Казачьи варианты: Листопадов, 1945, № 5 (донской; тот же, но в песенном распеве у Листопадова, 1949, № 5); Тихонравов — Миллер, № 4 (уральский), Прилож., а, б, (терские), в (уральский); Миллер, №№ 14 (терский), 15, 16 (оренбургские).
Все казачьи варианты очень близки друг к другу. Одинаково начало — образ непрохожей, непроезжей дороги. За ним следует описание «излатанной шубеночки» Ильи Муромца (в северных вариантах это описание дается от лица самого Ильи Муромца в перекорах его с разбойниками). Одинакова и развязка: Илья стрельбой из лука устрашает разбойников, и они разбегаются. В подробностях разработки отдельных эпизодов есть черты местной традиции. В донских вариантах разбойники нападают на Илью Муромца ночью, когда он спит на кургане (тот же мотив встречаем и в одном оренбургском варианте — Миллер, № 15). В них не говорится, как во всех других казачьих текстах, что Илья Муромец расщепляет стрелой дуб, а разбойники пугаются самого рева лука и свиста стрел. В оренбургских вариантах имеется внешний портрет Ильи Муромца — «головушка седым-седа», «бородушка, ровно лунь, бела», причем Илья изображен на коне (в донских и терских он изображен пешим). В уральских вариантах включен в начало песни мотив трех дорог.
Устойчивость местных черт говорит о длительном бытовании сюжета в каждой из групп южного казачества, широкое же распространение былины в ее завершенном виде среди казачества свидетельствует о том, что содержание ее, очевидно, соответствовало исторической бытовой обстановке южных районов, пограничных с немирными народностями.
В публикуемом варианте выделяются черты местной природы и быта: Илья Муромец на ночь располагается на кургане, упоминается сагайдак — южное наименование (с татарского яз.) налучника, иногда лука.
48. На Илью Муромца нападают разбойники. Печатается по тексту сборника: Листопадов, 1949, № 5 (в песенном распеве). Записано А. М. Листопадовым на Дону в 1905 году в станице Есауловской (ныне Разинской).
Сопоставление с предыдущим вариантом говорит о единой редакции, лежащей в основе обоих. Текст дает представление о том, как художественно развертываются основные мотивы песни в музыкальном ее исполнении.
49. Илья Муромец на речке Смородинке. Печатается по тексту сборника: Листопадов, 1949, № 4 (в песенном распеве). Записано А. М. Листопадовым на Дону в 1903 году в станице Распопинской.
Вариант песни записан А. М. Листопадовым в станице Мариинской в 1911 году (Листопадов, 1949, № 3). Те же тексты у Листопадова см.: Листопадов, 1945, №№ 3, 4.
В песне использована начальная часть (разговор с рекой) известной народной баллады о бессчастном молодце, утонувшем в реке Смородинке, над которой он насмеялся, сравнив с дождевой лужей.
Варианты этой баллады: Кирша Данилов, № 33; Киреевский, VIII, стр. 3 и 5 (оба из Симбирской губ.); Рыбников, II, № 186; Гильфердинг, III, № 262. Перепечатаны у Соболевского (I, №№ 280—283).
Сюжет баллады устойчив. Молодец спрашивает у реки Смородинки о переправе. «За слова ласковые», «за поклоны низкие» река дает благополучно переехать. Но, переправившись, молодец начинает смеяться над рекой. Переезжая обратно за позабытыми ножами, молодец погибает. В одном из вариантов (Киреевский, VIII, стр. 5; Соболевский, I, № 282) сюжет прикреплен к богатырю Добрыне Никитьевичу.
Содержание казацких былин об Илье Муромце у реки Смородинки иное. Первая часть обоих донских текстов представляет поэтическое описание дороги, характерное для южных песен об Илье Муромце (см. наши тексты №№ 47, 48, 50, 51) и для северных былин о встрече Ильи Муромца с разбойниками (см., например, пинежские: Григорьев, I, №№ 141, 153, 155, 161, 162, 206, 208). Во второй части переданы расспросы Ильи Муромца о переправе и ответ реки, что в ней есть и «броды песчаные» и места опасные, «пропащие». На этом варианты заканчиваются. Таким образом, они примыкают к типичному для донской эпической традиции кругу песен о степных поездках и пеших странствиях Ильи Муромца, в которых ему приходится преодолевать различные препятствия. Как и все эти песни, указанная песня отличается яркой образностью, степным колоритом.
В варианте № 3 у Листопадова упоминается село Карачарово, втянутое в песню именем Ильи Муромца, и дается необычный образ Ильи — «светлорусенький», «кучерявенький», перенесенный из безыменных песен о добром молодце.