Илья Муромец

— Уж ты здраствуй, здраствуй, дороднёй ты доброй мо́лодець,
Ишшо на́ имя Илья же сын Иванович!
130 Как, какима же ветрами занесло тебя?
А и как, какима же судьбами приволокло тебя?
До́бро жаловать, любимой мой племенничок,
Как и на́ имя Илья же сын Иванович!
Приходи-ко в мои полаты во вдовиные,
135 Вот поешь у мня, попей же ты, покушай-ко!
Тут садился Илия Муромець с Добрынькиной с ро́дной матушкой,
Тут всего они тут всего и переговорили-то.
Россказал-то Илья Муромець про князя про Владимера,
Как сидел же он у князя на пиру же всё,
140 Насмеялись-то над ним же всё дворяна-то,
Вот дворяна насмеялись, всё бояра-ти:
— Будто я сижу ведь и да пью с голью-ту кабацькою,
Я сижу-то с и́ма будто прохлаждаюсе
В княженецьких-то будто больших ка́баках.
145 Я ведь со такого-то с великого ударику
Как ушел сёго́дни из княженецького дворца же вон,
Был же, был во княженецьких больших ка́баках,
Напоил же всю я голь же всю кабацькую,
Напоил же всё я голь посадьскую.
150 Они все у мня сегодне есть веселые;
Если мало ведь и дал я человальничку,
Если мало дал я золотой казны,
Тогда добавит-то ему же человальничок.
Он ведь жил-то у Добрынюшки Никитича,
155 Жил у Добрынюшкиной матушки трои суточки.
Как прошла-то ета славушка по городу,
Вот по городу прошла же всё по Киеву,
Илья Муромець-от будто всё с ума сошел,
Он с ума будто сошел, да всё неумный стал:
160 Он ведь и пьет ходит со голью-то со кабацькою.
Услыхал-то всё про то да сам Владимер-князь,
Сам Владимер-от князь да ведь и славной киевьской,
Посылат-то он своих же слуг-то верных тут;
Приходили скоро тут слуги-ти княженеськие,
165 Они спрашивали у мла́дого человальника:
— Ишше не был ли Илия, да Илья Муромеч,
Илья Муромець-от не был ли сын Иванович,
Его звал-то Влагодимер скоро к себе во дворец.
Во свой-от дворец да пред себя к себе.
170 Отвечал-то тут премла́дой человальничок:
— У мня был-то Илья Муромець ненадолго он,
Он не пил у мня сидел да всё не кушал-то.
Только дал же он на выпивку голи-то кабацькою,
Вот кабацькой-то голи да всё посадьскою.
175 Образумилась тут ведь и голь же всё кабацькая.
Приоделись они сегодни скоро платьём-то,
Розошлись-то от меня они по ти́хому.
Приходили тут к князю тут слуги верные,
Россказали князю-ту, как же они слышили;
180 Услыхали тут дворяна-ти, бояра-ти,
Приходили-то они ко князю-ту, низко кланелись:
— Ты прости-ко нас, князь Владимер, вины виноватою
Нам без той ли всё без казни без скорою,
Нам без той ли всё насмешечки великою,
185 Нам без той ли всё ссылочки без дальние!
— Говорите-тко, бояра, что вам надобно,
Говорите-тко, дворяна, что вам нужно-то.
— Уж ты, ласковой Влагодимёр-князь стольнё-киевьской,
Ето што тако за чудо у нас чудноё,
190 Ето што у нас за диво есть ведь дивноё?
Какой-то бога́тырь у нас во Киеви
Как на больших-то сидит за старшого?
Он ведь и ходит-то по городу уродует
Как со той ли всё со голью-ту со кабацькою,
195 Со кабацькою-ту ходит он со посадьскою,
Он ведь и пьет и пьет и с и́ма-то зелено́ вино,
Во хмелюшечки-то с и́ма разговариват:
«Я возьму себе в дружиночку голь кабацькую,
Голь кабацькую возьму же я, посадьскую,
200 Отберем у князя Владимера славной Киев-град,
Всех бога́тырей из Киева повыведем,
Вот повыведём ведь их, велим ведь выехать».
Тут ведь князю-ту Владимеру за беду пришло,
За великую обидушку показалосе:
205 — Когда при́дет ко мне Илья же, Илья Муромець,
Илья Муромець-от при́дет сын Иванович,
Засадите-тко его вы в тёмну те́мницу,
Вот запутайте во путани шелко́выя,
Вот задерните во орга́ны-ти во железные,
210 Засадите-ко до́бра мо́лодца в неволюшку.
На четверты-ти ведь суточки поры-времени
Роспрошшалсе-то Илья с Добрынюшкиной ро́дной матушкой,
Пречестной вдовой Омельфой-то Тимофеевной,
Во слёзах-то его матушка Добрынина спросила тут,
215 Провожала-то она же, слезно плакала,
Унимала его: — Почему же не живешь у нас?
— Уж ты ой еси, Добрынюшкина ро́дна матушка,
Мне-ка надобно итти ко князю-ту ко Владимеру,
Мне итти как ведь и нужно попроведати.
220 Распрошшалась тут Добрынина ро́дна матушка,
Вот пошел, пошел Илья же сын Иванович,
Он пришел, пришел ведь и скоро на княженеськой двор,
С широка́ двора зашел в столовыя во гривины,
Он молилсе тогда спасу пречистому,
225 Вот здоровалсе со князем-то со Владимером,
Со Владимером со князем-то, со кнегиною.
Как по ту пору, во то время бояре-ти
Вот схватили дородна до́бра мо́лодца,