— Сильный, могучий ты богатырь! Подымешь ли мой дворец по́д угол?
— Извольте, ваше царское величество! Хошь на бок, как угодно, подыму его.
Вот у царя дочь прекрасная, красавица такая, что не можно вздумать, ни взгадать, ни в бумаге пером написать. И показалась она ему оченно, и хочет с ней обвенчаться.
Вот как-то государь и поехал в друго государство к королю к другому. Приезжает к другому королю, а у другого короля тоже весьма хороша дочь, и повадился к ней змей летать об двенадцати голов, всеё ее иссушил: совсем извелась! Вот государь и говорит этому королю:
— У меня есть такой сильный могучий богатырь, он убьет змея об двенадцать голов.
Король и просит:
— Пожалуйте — ко мне его пришлите.
Вот как приехал он в свое государство, и разговаривает с своей государыней:
— У эдакого-то короля повадился змей об двенадцати глав летать к дочери, всеё ее извел, иссосал.
И говорит:
— Илья Иванович! Не можешь ли ты послужить, его убить?
— Извольте, ваше царское величество, могу; я его убью.
Вот государь и говорит:
— На почте поедешь и трахтами пойдешь, так и так-то возьмешь.
— Я верхом один поеду, пожалуйте мне жеребца.
— Войди в конюшню, — говорит ему государь, — выбирай любого.
А дочь просит его в другой комнате:
— Не ездите, Илья Иванович; вас убьет змей об двенадцати головах, не сможете с ним сладить.
Он и говорит:
— Извольте оставаться и ничего не думать; я приеду в сохранности и в добром здоровье.
Пошел в конюшню жеребца себе выбирать; пришел к жеребцу к первому, наложил на жеребца руку, тот спотыкнулся; перепробовал всех жеребцов в конюшне: на которого ни наложит руку — всякой спотыкается, ни один не удержит. Пришел к самому последнему жеребцу — так, в забросе стоял, — ударил его по спине рукой; он только заржал.
И говорит Илья:
— Вот мой верный слуга, не спотыкнулся!
Приходит к государю:
— Выбрал, ваше царское величество, себе жеребца, слугу верного.
Отпущают его с молебном, со добрыми порядками.
Сел на доброго коня, ехал долго ли, мало ли, подъезжает к горе: прекрутая, большая гора и на ней все песок; насилу въехал. На горе стоит столб, на столбе подписано три дороги: по одной дороге ехать — сам сыт будешь, конь голоден; по другой дороге ехать — конь сыт, сам голоден; по третьей дороге ехать — самого убьют. Вот он взял да и поехал по этой дороге, по которой самого убьют; а он на себя надеялся. Долго ли, мало ли ехал лесами дремучими: не можно взглянуть — такой лес! А тут сделалась в лесу ела́нь такая широкая, а на ней стоит избушка. Подъезжает он к избушке и говорит:
— Избушка, избушка! Стань к лесу задом, ко мне передом.
Избушка поворотилася, стала к лесу задом, к нему передом. Слезает он с доброго коня и привязывает его к столбу. И услышала это баба-яга и говорит:
— Кто такой невежа приехал? Русского духу и дед мой и прадед не слыхали, а теперьча и сама русской дух хочу очьми видеть.
Вот взявши ударила она жезлом по двери, и дверь отворилась. А у ней в руках коса кривая, и хочет она ею взять богатыря за шею и срезать ему голову.
— Постой, баба-яга! — говорит он, — я с тобой поправлюсь.
Взял у ней выдернул косу эту из рук, схватил ее за волосы, ударил ее и говорит:
— Ты бы прежде спросила, какой я фамилии, какого роду и какого поведения, и куды еду.
Вот она и спрашивает:
— Какой вы фамилии, какого роду и куда едете?
— Меня зовут Илья Иванович, я еду туда-то.
— Пожалуйте, — говорит, — Илья Иванович, ко мне в горницу.
Вот он и пошел к ней в горницу; она сажает его за стол, ставит на стол кушанья и напитки всякие и потчивает, а девушку послала баньку топить для него. Вот покушал он и выпарился, перестоял у нее сутки и собирается опять в путь-дорогу, куда надлежит.
— Извольте, — говорит баба-яга, — я напишу письмо к сестрице, чтобы она вас не тронула, а приняла бы с честью с хорошею... А то-она вас убьет, как завидит! Отдает ему письмо и провожает его с честью доброю, хорошею.
Вот садится богатырь на доброго коня и поехал лесами дремучими; ехал много ли, мало ли: не можно взглянуть — такой лес! и приезжает на ела́нь — такая широкая ела́нь, а на ней стоит избушка наслана. Подъезжает он к избушке и слезает с добра́ коня, и привязывает своего добра коня к столбу. Услышала это баба-яга, что он привязывает к столбу коня, и закричала:
— Что такое? Русского духу и дед мой и прадед не слыхали, а таперьча и сама русской дух очьми хочу видеть.
Вот она ударила жезлом по двери; дверь отворилася. И хватает она его саблею по шеи; он и говорит: