Я медленно выдохнула. Что делают в таких случаях? Протоколы нашей работы не предусматривают того, что подобная проблема вообще может возникнуть. Но из всех этих пояснений мне было ясно одно: Роза не может существовать согласно физики Имаджинариума.
Мне нужен был кто-то, кто ответит на все вопросы, однако операторы Имаджинариума никак не контактировали с работниками на станции. Больше того, их научное подразделение функционирует автономно, как нам сообщили. Мы можем прервать договор в любой момент, но все, кто хоть раз прибегали к услугам, не имеют в дальнейшем права что-то разглашать. Был только один человек, который мог хоть немного прояснить ситуацию. — Назовитесь, - все та же девушка. — Рая. – нервно отвечаю я, у меня ведь на бейдже написано. — Которое это у вас по счёту посещение Имаджинариума? – она стоит с планшетом, и там наверняка написано – какое у меня посещение. — Третье за неделю. – я уже начинаю психовать. — К какому типу позвоночных относятся кенгуру, лошадь и белка? – надменным голосом спрашивает оператор. — Млекопитающие. – я пытаюсь взять себя в руки. — Ваш допустимый лимит превышен на 2 посещения. – злорадно отвечает девушка. — Это очень важно! Нам нужно поговорить! – вскипела я. Девушка в белом медицинском халате награждает меня контрольной улыбкой оператора, но мне совсем не до улыбок. — Я хочу с тобой поговорить. Сейчас. – я пыталась ее разжалобить. Она выглядит удивлённой. — Что-то случилось? — Могу я рассказать тебе, что вижу во время сеансов? - запрещено, но мне нужно! — Я всего лишь оператор на входе, я даже не знаю, как эта штука вообще раб... - я не даю ей договорить и наглым образом перебиваю её. — Я вижу там человека. Настоящего живого человека! - я перехожу на крик, потому что я абсолютно не могу понять - какого черта тут происходит. Вспышки нет. Значит, как я и думала, табу не распространяется на работников Имаджинариума. — Эм... И что в этом такого? – она выгибает дугой ухоженную бровь. — В руководстве пользователя сказано, что это невозможно. Есть ли вероятность, что это настоящая Роза там? И если да, то какого..?! Какого чёрта здесь происходит вообще? - я начинала выходить из себя. Мне нужны были ответы. Девушка только открыла рот и снова закрыла. — Я хочу поговорить с твоим начальником. Кто тут у вас всем заправляет? - вряд ли я сейчас выглядела лучше, чем разъярённый посетитель ресторана. — Членам экипажа и сотрудникам нашего проекта запрещено контактировать. Боюсь, я ничем не могу помочь, мне даны чёткие инструкции. - отчеканила она. — Тогда пусти меня сейчас на сеанс, я, кажется, знаю... - я закусила губу и глубоко задумалась. Девушка недоумённо развела руками. — Ты лимит превысила, чаще чем два раза в неделю нельзя! Опасно для психики. - она сложила руки на груди так, словно я ребёнок и прошу перед обедом десерт. — Да плевать я хотела на ваши лимиты! - для большей убедительности даже ногой топнула. Она скривила губы, и я заставила себя успокоиться. — Прости. Слушай. Я на минутку. Пожалуйста! Я должна знать. - уже умоляла я. — Я сообщу о твоей проблеме начальству, с тобой свяжутся. Либо просто жди своей очереди. Ещё пару-тройку дней, потерпишь. — Не могу я ждать! Мне сейчас нужно. - упрямилась я. — Нет, сейчас ты идёшь работать. Или я вызываю охрану. Здесь воцарится хаос, если каждый начнёт делать, что хочет. Покрывая чёртову суку самыми нелицеприятными словами, я с позором покинула шлюз. Через четыре дня Роза снова обнимала меня на солнечном поле, и я должна была чувствовать себя самым счастливым человеком, но вместо этого... Вместо этого: — У меня будет к тебе очень странная просьба. Но пожалуйста, не пугайся и помоги. - настоятельно попросила я, смотря ей прямо в глаза. — Без проблем! Смогу — с радостью помогу. - Роза откинула волосы назад и приготовилась слушать меня. — Мне нужно, чтобы ты порезала палец. — Порезала? — она с опаской повела головой. — В смысле, до крови? — Да. До крови. У тебя же есть дома что-то острое? — Есть, но... — Не сильно, Роза. Я понимаю, как это звучит, просто поверь мне, пожалуйста! — Ну... ладно, если тебе это нужно. Как я понимаю, ты не расскажешь мне, зачем? – со вздохом спросила она. — Я расскажу. В следующий раз. –снова вру я. Роза прокалывает палец остриём ножа, а потом проводит ранкой по моему оголённому ребру. Когда след засыхает, я снова натягиваю майку. Никто ничего не заметит. Человек так устроен. Мы всегда хотим знать правду, тут ничего не поделаешь. Какие-то неутомимые, первобытные силы тянут нас сунуть нос в тёмную пещеру, разрезать лягушку, чтобы увидеть наполнение, построить огромную станцию для исследований космоса и... нас самих. Может, потому что мы всё смотрим в зеркало, но никак не можем принять своё отражение? Может, нам надо знать что-то про нас самих, но узнать это можно только через призму окружающего мира? И мы строим гипотезы, которые нас не обманывают. Моя интуиция меня не обманывает. Когда я покидаю комнату и возвращаюсь в каюту, тёмный след засохшей крови никуда не исчезает с моей кожи. Я знала. Но теперь... Получается, что я не знаю чего-то куда более важного! Сколько бы мы ни узнавали, этого всегда будет недостаточно. Я пытаюсь открыть другие двери. В другие каюты. Но они заперты! Это комнаты призраков, которых не существует! Я бегу в столовую, пытаюсь заглядывать в глаза своим коллегам, но там слишком много пустоты. Имитация человека! Чёртовы уроды! Что они со мной сделали?! — Рая, что с тобой? На меня оглядываются. Они все повернули головы и смотрят на меня. Никогда прежде я не чувствовала такой сильной ненависти! И тогда я хватаю металлический стул. И ударяю им по стеклу иллюминатора. Кто-то вроде пытается меня установить, но я бью его ещё сильнее. И возвращаюсь к иллюминатору, вымещая на нём всю свою ненависть. Чёртовы декорации! Отпустите меня! Отпустите меня на свободу! Что-то тяжёлое обрушивается мне на затылок. Я должна была предусмотреть. Но я не хочу. Пошли вы все.