Лицо вампира продолжало излучать недоверие, но женщина не торопила его, терпеливо ожидая, когда ее подопечный придет к какому-нибудь решению. Наконец, взвесив все свои «за» и «против», высший с неохотой кивнул, позволяя тонким женским пальчикам аккуратно отодвинуть в сторону алую ткань рубахи и невесомо, подобно крыльям бабочки, пробежаться по краям рваной раны, оставленной заговоренным серебряным клинком.
- Что же, могло быть и хуже. Но в целом, выглядит вполне сносно. Регис и правда, настоящий знаток своего дела!
Обработав края ранения какой-то сильно пахнущей мазью, незнакомка укрыла Детлаффа одеялом и вновь вернулась к прерванному занятию, совершенно не испытываю никакого страха перед своим пациентом. Бессмертный долго сверлил ее профиль угрюмым взглядом, но все его попытки привлечь к себе внимание знахарки или вызвать хоть какую-то ответную реакцию оказались тщетны, и в глубине души мужчина почувствовал себя уязвленным.
Долго играть в гляделки высший не смог. Организм, ослабленный серебром и большой потерей крови, взял свое и тот забылся глубоким сном, уже не видя, как глаза цвета небесной лазури оторвались от пожухлых листов книги и обеспокоенно метнулись в его сторону.
На следующий день Детлафф проснулся ближе к полуночи. Табурет подле его кровати пустовал, однако в воздухе отчетливо ощущался стойкий аромат вишни, явно не принадлежавший ни Регису, ни уж тем более Ведьмаку.
Тело все еще плохо слушалось, но это не остановило бессмертного от беспечной попытки покинуть свою постель и выйти на свежий воздух. Не успел мужчина свесить ноги с постели, как прямо перед ним, словно из воздуха, возникла хрупкая женская фигура, затянутая в темно-синюю рубаху с косым подолом и черные мужские штаны, заправленные в высокие сапоги.
- И куда ты собрался, позволь спросить? – строгим голосом отчитала Детлаффа знахарка, упираясь своими худыми ладошками в его широкие плечи. – Тебе нужно беречь силы, иначе все наши труды по твоему восстановлению пойдут прахом! Немедленно вернись в постель!
- Я должен закончить начатое! Сиенна обманула меня и должна заплатить за свое предательство! – вампир небрежно отмахнулся от чужой заботы и встал, чтобы в ту же минуту опасно покачнутся и вновь опуститься на дощатый край койки, поддерживаемый крепкими объятиями молодой целительницы.
- Мужчины, сколько же в вас упрямства! – сокрушенно выругалась женщина, укладывая своего пациента обратно в постель. – Последний раз предупреждаю, лежи смирно, иначе я привяжу тебя к кровати и не позволю и шага ступить до тех пор, пока последний шрам не сойдет с твоего тела! Понятно?
Детлафф в ответ только болезненно усмехнулся, поражаясь наглости своей «тюремщицы», но в глубине души ее слова заставили высшего ощутить слабую искру признательности. Ведь, несмотря на то, что горечь недавнего предательства все еще остро сжимала его сердце, мужчина отчаянно желал верить, что он все еще нужен кому-то в этом мире. Пусть и на столь короткий миг, как этот!
Поддавшись слабости, бессмертный вновь окунулся в зыбкое марево сна, но ясно ощутил, как заботливые руки бережно обработали вновь открывшуюся рану на его груди, а после неуверенно коснулись всклокоченных прядей на затылке, даруя покой и легкость тяжелой голове.
Тишину склепа прорезал тягучий мелодичный голос, вот только Детлафф не смог понять ни слова из песни, поскольку язык, на котором пела женщина, оказался ему совершенно не знаком. Чарующее сопрано погрузило мужчину в гипнотический сон, в котором он видел волшебные горы, обрамленные пушистыми облаками, ощущал ласковые лучи заходящего солнца на своей коже, а в воздухе улавливал пьянящий аромат цветущей вишни.
Следующие несколько дней прошли однотипно. Эретайн больше не пытался покинуть склеп, подчиняясь воле целительницы, однако та продолжала цепко следить за своим пациентом, готовая в любой момент вновь уложить строптивца на больничную койку. Ее подозрительность забавляла мужчину, и он не упускал случая подшутить над женщиной, за что после удостаивался грозного взгляда и обещаний скорой расплаты, как только его состояние выйдет за отметку «критического».
Все чаще под сводами усыпальницы стали звучать волшебные песни на диковинном языке, смысл которых пока что ускользал от Детлаффа, но это не мешало ему наслаждаться тягучими напевами, погружавшими его в удивительные видения чужедальних просторов.
В один из вечеров, когда за стенами их пристанища разыгралась самая настоящая гроза, высший решился на отчаянный, по его меркам шаг, и первым заговорил с молодой особой.
- Ты ухаживаешь за мной уже почти месяц, а я так и не знаю, как тебя зовут.
- Мне показалось, что ты не горишь желанием заводить со мной знакомство, – шутливо поддела вампира знахарка, – но если настаиваешь, … меня зовут Т.И. Т.Ф.!
- Мое имя ты, должно быть, знаешь, но, соблюдая правила приличия, все равно представлюсь. Я – Детлафф ван дер Эретайн.
- Рада знакомству, Детлафф!
С той минуты отношения между ними стали меняться. Вампир перестал дичиться и все чаще вступал в беседы с Т.И., пока та занималась его лечением, или же слушал, как она читает ему старинные книги вслух. Ее голос успокаивал мужчину, притупляя клокочущие в душе ненависть и боль, а ласковая улыбка согревала своим теплом и светом. Детлафф никогда не думал, что кто-то будет способен улыбаться ему так чисто и открыто, как это делала Т.Ф., настолько, что даже въевшийся под кожу образ Сиенны все чаще стал блекнуть в памяти, уступая место совершенно другому лицу.
За те короткие беседы, что происходили между ними, Эретайн узнал, что родиной Т.И. являлся загадочный Офир. Около ста лет назад ей пришлось покинуть свой дом и отправиться на другой конец земли, чтобы защитить своих родных.
Будучи самой младшей из трех детей, Т.Ф. с малых лет купалась во всеобщей любви и ласке. Маленькую госпожу обожали все, кто имел возможность хоть раз взглянуть в лучистые голубые глаза девочки.
Когда Т.И. исполнилось восемь, в ней внезапно проснулся магический дар. В Офире маги были еще большей редкостью, чем в Новиграде или в Велене. Семьи, в которых появлялись одаренные дети, всегда пользовались большим уважением, а сами магики обучались у самых искусных чародеев и чародеек, желавших передать свои знания и опыт более юным умам.
Наставником маленькой Т.Ф. стала советница самого шаха. Женщина души не чаяла в своей воспитаннице, поражаясь, как быстро она схватывала как простые, так и сложные заклинания, и пророчила девочке большое будущее, однако мечтаниям великой волшебницы оказалось не суждено сбыться.
Старший сын шаха, однажды увидев юную ученицу советницы, возжелал, чтобы Т.И. присоединилась к его гарему, и никакие увещевания отца и призывы к строжайшему закону предков, не смогли отвратить спесивого юношу от сиюминутной прихоти. Получив жесткий отказ, принц обозлился и повелел страже привести строптивую девчонку прямо в его покои, однако прежде, чем войны успели разыскать девушку, во дворец пришло известие о том, что юная волшебница бежала за море, но ее корабль угодил в шторм и затонул, унесся с собой жизни всех пассажиров.
Среди бушующих волн прибывшие на место крушения моряки нашли лишь цветастый платок с райскими птицами, с которым Т.Ф. никогда не расставалась, да обломки шхуны, сохранившие на себе названия парусника.
- Моя смерть решала всё. И я подумала, что это небольшая цена за мир и спокойствие для моих близких. В море меня подобрали торговцы шелком, и они же помогли мне попасть в Новиград. С Регисом я познакомилась около пятидесяти лет назад, и с тех пор мы нет-нет, да встречаемся то тут, то там, вспоминая былое…
- Ты скучаешь по семье?
- Безумно, хоть и понимаю, что никого из них в живых уже не осталось, разве что внуки и правнуки, для которых мое имя уже ничего не значит. Но если бы я могла вернуться в прошлое, то поступила бы точно также, лишь бы спасти свою семью.