- Ты делаешь меня счастливой. Люблю тебя!
- А я люблю тебя, Т.И.!
====== Т.И./Дракула (4 – СТЕКЛО!!!) ======
Olafur Arnalds – Take My Leave of You
.
.
.
.
Дни сменяли друг друга, не принося ничего, кроме скорбного ожидания. Прошлой ночью в палату Т.И. заглянула Зои, и по ее выражению лица Дракула понял, что Бог остался глух к его молитвам.
“А чего еще мне стоило ожидать? За все в этом мире приходится платить, но почему за мои грехи должна отвечать именно она?!”
- Врачи больше ничего не могут для нее сделать, – Ван Хельсинг встала у противоположного края койки Т.Ф. и сочувствующе посмотрела на графа, – если в ближайшее время Т.И. не придет в себя, будет принято решение об отключении аппарата жизнедеятельности.
- Другими словами, вы просто убьете ее!
- Я понимаю ваш гнев, граф, но, к сожалению, нынешняя медицина не способна исцелять смерть. Пока что, обыграть старуху с косой удалось только вам!
Дракула крепче сжал ладонь Т.И. в своих руках, даже не замечая ухода доктора Ван Хельсинг. Его глаза неотрывно смотрели на бледное лицо женщины, в одночасье ставшей центром жизни вампира. И от осознания того, что вскоре ее не станет, древний был готов пожертвовать всем, что имел! Даже вырвать собственное сердце…
Весна в этом году выдалась особенно дождливой, но маленькую похоронную процессию, состоявшую из пяти человек, это нисколько не смущало.
Немолодой священник монотонно читал псалмы, не отрывая глаз от Библии в своих руках и изредка осеняя себя перстным знамением. Рядом, держа на вытянутой руке зонт, молчаливым изваянием замер сопровождающий, еще не постигший священных таинств обряда погребения, но готовящегося через какое-то время перенять на себя бремя слуги Господа.
У кромки свежевырытой могилы сгрудились три человека: доктор Зои Ван Хельсинг, безымянный агент из числа многих и …, облаченный во все черное, последним у самого края стоял Дракула.
Его едва ли можно было узнать, так сильно он успел измениться всего за каких-то пару дней. Лицо, изрезанное линиями морщин, приобрело сероватый оттенок. Длинные, похожие на высохшие ветви ежевики, пальцы так сильно сжимали рукоять трости, что, казалось, вот-вот должны были размолоть ее в щепки. Однако, даже если бы граф захотел, то, при всем своем желании, не смог сделать этого.
Ветер безжалостно трепал полы длинного плаща Дракулы, но мужчина ничего не замечал вокруг, глядя прямо перед собой стеклянным взглядом, на дне которого не осталось ничего, кроме бескрайнего океана боли.
Произнеся последние слова молитвы, священник закрыл Библию и в последний раз перекрестился, прежде чем попрощаться с Зои и покинуть территорию кладбища в сопровождении своего протеже.
Доктор Ван Хельсинг опустилась на корточки и аккуратно уложила на каменную плиту две алые розы, перетянутые черной шелковой лентой.
- Я буду ждать вас в машине. – Слова женщины, казалось, прошли мимо графа, но говорить что-то еще или переспрашивать, она не решилась, оставляя бессмертного в гордом одиночестве.
Стоило ее силуэту скрыться из виду вместе с молчаливой фигурой агента, как Дракула медленно опустился на колени, даже не заботясь о том, что его брюки в считанные секунды оказались заляпаны мокрой землей. Трость с глухим стуком упала на газон подле своего хозяина, а руки, что еще недавно крепко сжимали ее в своих пальцах, резко зарылись в пожухлую траву, вырывая и без того редкие пучки зелени из размякшего грунта.
Граф плотно стиснул зубы, не позволяя крику отчаяния покинуть пределов его горла, хотя, видит Бог, а быть может и Дьявол, ему бы очень хотелось закричать, разбить собственные руки в кровь, выйти под палящие лучи утреннего солнца, сделать что угодно! Лишь бы найти способ унять всепоглощающую боль, разрывающую его душу на куски.
Душа… древний уже давно решил, что утратил сие “богатство”, перестав быть человеком, но нет! Все это время она спала, где-то очень глубоко, спала до тех пор, пока в жизни Дракулы не появилась Т.И.!
Только ей удалось пробудить в бессмертном чувства, о существовании которых он сам благополучно позабыл, пронеся сквозь века лишь жалкие отголоски былой эмпатии. И сейчас эти самые чувства его и “убивали”.
День, когда Т.Ф. отключили от аппарата, навсегда въелся в память графа. Он помнил пронзительный писк машины, переставшей поддерживать жизнь в ее теле, помнил слабые отголоски ее собственного сердцебиения, а после … оглушающую тишину, означавшую конец всему.
Злость накатила с такой силой, что от удара кулаком по стене расползлась огромная трещина, а стекла двери в палату брызнули в разные стороны, усеивая пол тысячами осколков. И именно с таким звуком в тот момент разбилось его собственное сердце.
Успокоить обезумевшего вампира получилось с десятой попытки, и то только потому, что тот и так был сильно измотан последними неделями “голодовки”. Если бы он только мог, то обязательно обменял свою жизнь на ее. Он бы с радостью умер, зная, что тем самым дает ей еще один шанс! Пусть и без его присутствия рядом…
Безжизненный мрамор неприятно холодил ладони, а высеченные на нем буквы и цифры сливались в одно серое пятно, разобрать которое не позволял бесконечный поток дождя… а может быть, слез?
“Т.И. Т.Ф., **** – **** гг.
Верная подруга и почившая возлюбленная”
Комментарий к Т.И./Дракула (4 – СТЕКЛО!!!) https://66.media.tumblr.com/9fc7eaf774bf74bcd5a150c3d6f1b048/d6466aaee4041f36-e7/s500×750/f54e539f5a947c8f631574f370cd995f4c64ef30.gifv
====== Ангел/Т.И./Демон (2) (R16) ======
[Продолжаем! Как уже говорилось ранее, вы можете представить любых персонажей или людей в роли хранителей!]
«Истинное зло, прежде всего, соблазнительно.
У дьявола, который стучит к вам в дверь, нет рогов или копыт.
Он прекрасен.
Он искушает, предлагая все, что угодно сердцу,
словно сирена, манящая вас на верную погибель…»
(Penny Dreadful – s2 e9)
Корпоратив в этом году получился особенно нудным. Директор сыпал красивыми словами, обещая то, чего никогда на самом деле не сделает. Сотрудники лицемерили, улыбаясь всем и каждому, но стоило неугодному коллеге отойти на минутку, как на него тут же выливалась поток ненависти и зависти, отображая истинное отношение к человеку.
Ты прекрасно понимала, что и сама являлась предметом для сплетен и горячей нелюбви, и, конечно же, не желала тратить драгоценное время в кругу людей, не питавших по отношению к тебе ничего, кроме неприязни. Высидев положенные два часа и поговорив со всеми, с кем требовали негласные правила, ты сослалась на усталость, в чем, впрочем, не сильно солгала, и отправилась домой, предвкушая горячую ароматную ванну и заветные выходные, ради которых пришлось несколько раз отработать сверхурочно.
Родные стены встретили тебя тишиной и странным сладковатым ароматом, источник которого так и не обнаружился. Списав все на усталость, ты с огромным блаженством скинула в прихожей жутко неудобные лодочки на высоком каблуке, распустила уложенные в искусный пучок волосы, выудив из конструкции одну единственную заколку-спицу, и танцующей походкой направилась в спальню, чтобы скинуть с себя дорогое, но в тоже время крайне неудобное платье.
Тугой корсет стальными тисками сжимал тело и грудь, из-за чего у тебя едва хватало сил и возможности дышать нормально, а узкая юбка с длинным разрезом до середины бедра так и вовсе сковывала движения, ведь стоило тебе широко шагнуть или опуститься на стул, как ткань безжалостно ползла вверх, обнажая чужим взглядам ажурное кружево чулка.
Это «безобразие» тебе подарила коллега по работе, единственная, с кем удалось построить более-менее хорошие отношения, и настояла на том, чтобы ты именно в нем явилась на корпоратив, чтобы утереть нос всем этим завистницам. Что же, ее план удался: женщины на вечере не спускали с тебя завистливых взглядов, а мужчины то и дело норовили коснуться твоих рук или открытых плеч, отчего тебе каждый раз становилось неуютно и даже противно.