Во мраке глаза всадницы холодно блеснули, выдавая ее принадлежность к магическому сословию.
- Пропустить!
Въехав на территорию Хельмовой Пади, женщина спешилась, передавая поводья в руки конюха, и быстрым шагом направилась на стену. Селяне шарахались от гостьи, как от огня, и все как один опасались заглянуть в ее темные, как сама ночь, глаза.
Стоило ведьме подняться на верхние укрепления, как все внезапно ощутили жуткий холод, сковавший не столько тела, сколько души. Поравнявшись с Теоденом, колдунья вежливо склонила голову в знак уважения, а после внимательно оглядела собравшихся на стенах людей и эльфов.
Стоило Леголасу встретиться с незнакомкой взглядом, как он тут же отпрянул от нее, выхватывая собственный меч из ножен.
- I-Dhúath* (Тень)!
- Sedho! Aníron i dulu!** (Успокойся! Я хочу помочь!)
- Леголас, в чем дело? Ты ее знаешь? – вмешался Арагорн, перехватывая руку друга с обнаженным клинком.
- Она – некромант! Верная «дочь» Мелькора.
- Это все в прошлом! Я больше не служу Айнур Мелькору, и именно поэтому Саруман Белый вот уже десять лет рыщет по всему Средиземью, желая насадить мою голову на пику. Только Гэндальф согласился помочь мне, и с тех пор я в неоплатном долгу перед ним.
- Я не верю ни единому твоему слову, ведьма! И ни за что не доверю право прикрывать мою спину.
- Воля твоя. Так или иначе, но я обещала Митрандиру защищать крепость и всех, кто в ней находится, до его прихода или до тех пор, пока Валар не призовут свою блудную дочь в чертоги Безвременья.
Тишина, воцарившаяся после короткого спора, оглушала. Эльф с нескрываемой неприязнью сверлил худое лицо темной колдуньи, но та оставалась непоколебима в своих стремлениях.
- Я понимаю ваше недоверие, – обратился к Леголасу Теоден, – но сейчас мы не можем отказываться даже от такого шанса пережить эту ночь. Мы примем вашу помощь, госпожа, но сразу после этого вы навсегда покинете земли Рохана!
- Как вам будет угодно.
На этом инцидент был исчерпан, хотя принц Лихолесья то и дело бросал мрачные взгляды в сторону ведьмы, опасаясь, что та в любой момент может напасть.
Тем временем небо заволокло тучами, из которых на землю потоком хлынул дождь. Холодные капли быстро проникли в почву, превращая ее в грязь. Одежда плотным коконом облепила тела воинов, отнимая остатки тепла, но никто не тронулся с места.
Орки стройными рядами вынырнули из темноты, преграждая единственный путь из расщелины. Их клыкастые морды и горящие желтым огнем глаза внушали страх и ужас. Бедные крестьяне, по воле случая принявшие на себя роль воинов, остервенело сжимали мечи, копья и луки со стрелами, и молили Валар, дабы те сжалились над ними и позволили своим детям еще хоть раз увидеть яркий восход солнца.
Сбросив на землю плащ, Т.И., как представилась мимоходом ведьма, подошла к ограждению и начала привязывать к выступу толстую веревку. Мужчины в недоумении наблюдали за действиями женщины, но когда та перекинула канат на внешнюю сторону стены, Теоден не выдержал.
- Что вы задумали?
- В стенах крепости от меня будет мало толку, мне необходимо быть как можно ближе к земле. И самое подходящее место – рядом со рвом.
- Вы хотите выйти один на один с армией орков?
- А кто сказал, что я буду одна? Когда спущусь, втяните веревку обратно. – С этими словами колдунья сдвинула пояс с ножнами, чтобы те не мешали при спуске, и легко перемахнула через ограждение.
- Сумасшедшая ведьма! Они разорвут ее на куски.
Т.И. мягко спрыгнула на землю и дождалась, когда Арагорн подберет канат. Орки громко зарычали, посмеиваясь над хрупкой фигуркой, вышедшей им на перерез, но ведьма даже не обратила на них внимание, прислушиваясь к земле и тому, что она долгие годы хранила в своих недрах.
Стянув с рук кожаные перчатки, некромант опустилась на колени, вгрызаясь пальцами в раскисшую почву, и зашептала древние слова заклинания. Глаза женщины почернели, превращаясь в два бездонных колодца, а грунт под ее руками задрожал и покрылся трещинами. То тут, то там, возникая прямо из воздуха, на краю рва стали появляться размытые силуэты. В их ликах угадывались эльфийские и гномьи черты, и только несколько призванных оказались людьми.
Мертвецы вырастали, как грибы, сливаясь в одно сплошное зеленое марево. Не прошло и часа, как возле Т.И. собралось около сотни воинов, поддерживаемых силой ее темного заклятья.
- Великие горы! Она и в самом деле способна поднимать усопших.
Призраки выстроились в две шеренги, встав по обеим сторонам от своей госпожи, и обнажили мечи. Колдунья тоже извлекла свой клинок, крепко сжимая стальную рукоять, и первой шагнула навстречу огромному войску орков.
Звон каленого железа заглушил собой шум дождя. Черная орочья кровь целиком залила одежду Т.И., но та продолжала биться наравне с мертвыми, ощущая, как темная магия по капле вытягивала из нее силы и жизнь.
Несколько душ уже рассыпались «пеплом», утратив магическую поддержку, и еще трое готовились отправиться вслед за ними.
- Она одна не справится. Нужно вытаскивать ее, пока еще возможно. – Гимли не вытерпел первым, ведь наблюдать за тем, как могущественная, но все равно хрупкая, ведьма начинала уставать и постепенно пропускать удары, оказалось невыносимо.
Орки принялись теснить колдунью ко рву, используя копья, и в какой-то момент она осталась одна, в отдалении от своих помощников. Готовясь принять смерть от остро заточенного наконечника, упирающегося ей в грудь, Т.И. опустила потяжелевший меч, но прежде, чем злобный твари успели насадить «предательницу» на пику, белоперые эльфийские стрелы уложили всех копьеносцев, а рядом с раненным плечом женщины с шуршанием упал конец веревки.
Спрятав оружие в ножны, ведьма из последних сил обхватила канат, обдирая ладони о жесткий ворс, и попыталась подтянуться, но дрожащие руки никак не желали слушаться свою хозяйку. Не преодолев и половины «пути», некромант с сожалением оглядела оставшихся призраков и одним взмахом кисти отпустила светлые души обратно в загробный мир.
А потом в глазах у заклинательницы потемнело.
Очнулась Т.И. уже в тронной зале, лежа на широкой лавке. Под головой у женщины лежал сложенный в несколько раз эльфийский плащ, а на плечах покоился ее собственный. Голова гудела, как растревоженный пчелиный улей, но сильнее ломило и болело тело (как от тяжелой нагрузки, так и от полученных во время сражения ран).
Приподнявшись на скромном ложе, колдунья обнаружила подле него свою походную сумку, а также небольшой сухпаек и кувшин с чистой водой. Умывшись и перекусив на скорую руку, Т.И. завернулась в собственную мантию и медленно побрела в сторону выхода.
На улице давно рассвело. В воздухе витал запах гари и крови. Выжившие помогали разбирать завалы, оказывали первую помощь раненым и уносили тела погибших. Вглядываясь в лица убитых воинов и крестьян, некромант также видела и их души, провожающие тоскливым взглядом своих родных и близких, а после уходящих в свет.
- Ты сделала все, что смогла, Т.И., и тебе не в чем себя упрекнуть! – голос Гэндальфа застал ведьму врасплох, отчего та вздрогнула и инстинктивно сделала шаг назад, под сень полуразрушенного дворца.
- Но этого все равно оказалось недостаточно.
Обойдя белого мага по дуге, Т.И. спустилась вниз по ступенькам и побрела вдоль дорожки, ведущей на стену. Ветер вновь трепал полы черного плаща, пробираясь под тяжелую ткань и вероломно крадя остатки отвоеванного тепла, но колдунья продолжала стоять на открытом месте и задумчиво смотреть в даль.
Леголас давно заметил ее одинокий силуэт и все никак не мог понять, какие именно чувства у него вызывает его обладательница. С малых лет принца учили, что некроманты – безжалостные темные существа, угнетающие души погибших эльфов в угоду собственным забавам. Они не ведают сострадания, не чураются тревожить покой мертвых, упиваются своей властью над духами и сеют хаос и разрушение везде, куда обращается их проклятый взор.