— О-о-о... — произнесла Бебе, изумлённо глядя на чёрную глазницу входа. — О!
— Это же пещера, — дрожащим голосом произнёс Финн, — настоящая!
— Наверняка медвежья, — с видом знатока произнес Заки, ступая в ручей и позабыв о мокрых ногах. — Крутяк! Жаль, что ничего не видно...
Вода журчала, затекая в пещеру, и создавала таинственное эхо, похожее на шёпот, но там её не было видно: плотный покров тени окутывал грот изнутри так же тесно, как тучи обхватывают небо.
— Предлагаю одну крошечную шалость, — в глазах Заки загорелся недобрый огонёк. — Маленькую такую шалость...
Он пошарил в карманах курточки и вынул зажигалку. «Зиппо». Заки украл её у отчима, пока тот спал, и этот старый идиот даже не заметил пропажи. Наверняка подумал, что потерял её, когда был пьян! Ребята не отрывали глаз от серебристой сияющей поверхности, будто были загипнотизированы ее сиянием. Наконец Финн перевёл взгляд на покрасневшее и довольное собой лицо Заки:
— Что ты собираешься делать?
Прежде, чем кто-то успел остановить его или что-то сказать, Заки выхватил у Финна из кармана сигнальную ракету нового образца — тонкую, похожую на обычный фейерверк, — и зажег фитиль.
— По-бере-гись!
Он подбежал к гроту и швырнул внутрь ракету. Сначала было слышно лишь хриплое шипение горящего фитиля, а потом раздался натуральный взрыв — грот задрожал, но устоял, осветившись изнутри ядовито-розовым цветом.
— Что ты делаешь! — закричал Финн, развернув улюлюкающего Заки. — А вдруг там спит животное!
— Значит, уже не спит! — Заки вырвался из цепких пальцев друга и фыркнул. — Отвали уже от меня! Дай мне делать то, что я хочу!
— Ты придурок, с тебя вообще глаз нельзя спускать!
— Ах, придурок...
— Психушка по тебе плачет!..
Под яростную перепалку двух мальчишек Бебе подошла к пещере и встала, слегка замочив носки ботинок. Вода все так же весело журчала, забегая в разинутую пасть грота, вот только бурелом на входе слегка покосился...
— Ты только о себе и думаешь! Что ты сделаешь в следующий раз? Сунешь ракету в рот Бебе?!
— Да она больше тебе подойдёт! Только не в рот, а в задницу!
Бебе склонилась, разглядывая камушки под ногами. Их оранжевые и серые бока искажались под водой, искривлялись и волновались, лаская глаза этой незатейливой оптической иллюзией. Бебе хотела уже развернуться и идти к друзьям, чтобы помирить их, как вдруг застыла на месте, не в силах сдвинуться.
Вода окрасилась в красный цвет.
Зловещие бордовые струи вытекали из-под бурелома и все так же весело плескались, поглощая чистую прозрачную воду своим чудовищным окрасом. Бебе задохнулась от ужаса и, вместо того, чтобы позвать друзей, просипела:
— Он убил медведя... убил медведя...
Финн сильно толкнул Заки в грудь, отчего тот попятился и ступил в ручей пяткой ботинка. Оба мальчика раскраснелись от злости и обиды, назревала серьёзная потасовка.
— Ты всегда только и думаешь о том, чтобы как-нибудь выпендриться! — воскликнул Финн, утирая нос. — Вертишь хвостом перед всеми, а сам пустышка дешёвая! Правильно тебя отец бросил...
— Закрой рот! — заорал Заки, бросаясь на Финна с кулаками.
Бебе не слышала их возмущённых воплей и звуков ударов. Окаменев от страха и крепко прижав к себе куклу, она смотрела на то, как что-то проявляется в темноте пещеры, медленно поднимается, раздвигая мглу, как бархатные портьеры. На слабо освещённом силуэте вспыхнули две голубые искры, источающие нечеловеческую ненависть.
«Не помню, чтобы у медведей были голубые глаза, — подумала Бебе, отступив на шаг, — это...»
Когтистая лапа (в ней определенно угадывалась человечья рука!) вынырнула из-под ствола осины, попробовала сдвинуть деревья и вновь исчезла. Раздался тихий шорох, плеск... и бурелом громоподобно затрещал от чьего-то страшного удара. Бебе завизжала дискантом, жутко контрастирующим с гулом ломающегося дерева и безмятежным монотонным журчанием воды.
— Бебе! — закричал Финн, невзирая на кровь, струящуюся из носа.
Он отбросил в сторону обомлевшего Заки и побежал в сторону Бебе, что пустыми от страха глазами смотрела на появляющееся из тени пещеры чудовище. Финн схватил девочку за талию и сильно оттолкнул в сторону Заки:
— Бегите! Оба, скорее!
Он повернулся к фигуре, вышедшей уже почти целиком, и опешил. Перед ним стояла самая красивая девушка из всех, что он видел когда-либо за свою короткую жизнь: по её плечам и бёдрам струились невообразимо длинные белокурые волосы (правда, несколько потемневшие от грязи и ила), на белоснежной коже не было видно ни единого изъяна. Большие лазурные глаза в обрамлении пушистых ресниц и розовые нежные губы лишь добавляли ей сходства с фарфоровой куколкой, непонятно как и зачем очутившейся в лесной пещере. Финн опустил взгляд с лица на тонкую длинную шею, оттуда — на небольшие круглые груди и побледнел.