Как и все старые Листы этот постепенно терял летучесть — от поверхности океана его отделяло километра два, вряд ли больше. Артем еще не летал так низко. В целом, разница была не очень велика, разве что горизонт тут казался ближе, а поверхность океана просматривалась отчетливее, почти без дымки. Чуть дальше к югу из воды выглядывала цепочка островов-вулканов — почти каждый пик венчался косматым расползающимся облаком дыма и газов, но ветер, к счастью, сносил эту радость на запад-юго-запад.
Контрольный облет занял минут пятнадцать. Лист выглядел безлюдным, разве только в чаще мог кто-нибудь прятаться.
Сели по традиции на носу, быстро сложили крылья. Тан угрюмо взглянул в небо.
— Ну, что, хвост заметили? — спросил он, обращаясь больше к ва Дасти.
Тан и смотрел при этом на сказочника, повернувшись к Артему боком. — Или опять гриф кое-кому небо застит?
— Гриф-гриф, — проворчал тот с едва заметной укоризной. — А то ты не знаешь как я хорошо вдаль вижу.
Тан в который раз хлопнул себя по темечку:
— Тьфу ты, барсучий хвост! Опять забыл!
— Я заметил, — решился вклиниться в разговор Артем. — И сегодня, и вчера. А вот позавчера и днем раньше — не заметил.
— Вчера я никого не видел, — насупился Тан. — А где вчера?
— Да там же, где и сегодня — позади и слева. Утром как раз к солнышку. И вместе с ним высоту набирает, гаденыш.
— Вчера я не выспался, — сообщил Тан виновато. — Глаза слипались, летел — засыпал. Наверное, потому и не рассмотрел. А к вечеру он что?
— К вечеру делся куда-то. Наверное, ночевку искал — не мог же он вместе с нами на Листе обосноваться?
Дасти отвязал от крыльев чехол с гитарой и повесил его за спину.
— Вы болтать болтайте, — заметил он. — Но и пошевеливайтесь вместе с тем. Вечер уже, собственно, начинается. А Лист здоровый.
Артем с верным швейцарцем в руке поспешил к толстенному рубцу, делящему третью кромку на левую и правую скулы, и быстренько вырезал букву «А». Рубец был совсем уж плотный, еле поддался. Тан с агавой наготове ждал за правым плечом.
— Готово! Двинули вглубь, — выдохнул Артем, вытирая лезвие листом лопуха.
— Зря ты думаешь, что он не мог на том же Листе, что и мы ночевать, — заметил Дасти, остановившись напротив широкого разлома во второй кромке и критически разлом рассматривая. В этом месте перебраться через кромку можно было безо всяких усилий. Даже подсаживать друг друга не пришлось — она сильно просела и раскрошилась, да еще вьюнком поросла — цепляйся и залезай, добро пожаловать.
Так и сделали.
— Поболтался челноком вдалеке пока мы сели, — развивал мысль сказочник. — Выждал, сколько надо, а потом и сам подкрался где-нибудь ближе к миделю.
— Рискуя попасть нам на глаза? — с сомнением переспросил Тан.
— Может, он этого и не боится, — фыркнул Дасти строптиво.
— Ага, и поэтому прячется ближе к солнцу, поэтому держится на самом пределе видимости… — саркастически заметил ва Тан. — Не сочиняй, Дасти.
— А что ему мешает дождаться сумерек? — примирительно сказал Артем. — Как видит дым от нашего костерка, так и идет на посадку. Подальше от самого дыма.
Первая кромка была выше и крепче; пришлось некоторое время тащиться вдоль нее, пока не отыскалось и тут удобное для штурма место. Не настолько удобное, как перед этим, но тоже вполне терпимое: Тана подсадили, он втащил остальных. А вниз с кромки спрыгнуть или съехать можно почти везде.
— Ух ты, как же его! — Дасти остановился перед обугленным кленом, задрал голову к небу и принялся разглядывать кривые безлистые ветви, тянущиеся ввысь. Основной ствол раздваивался на высоте метров десяти.
Каждый из рогов тянулся вверх еще метров на пять.
— Знатно припалило! — прокомментировал Тан. — Почти как дуб на прежней стоянке клана Приггита.
— Не, там даже листва кое-где осталась, — покачал головой сказочник.
— Я точно помню: с одной стороны обожженный ствол, аж кора поскручивалась и отвалилась, а с другой — листики.
— Да? — Тан состроил неуверенную гримасу. — Я уже и забыл как там точно…
— Слушайте, други, — Артем нервно огляделся. — Я понимаю, что вам интересно, но мы ведь даже не выяснили — безлюдный этот Лист или нет.
Как-то мы много и беззаботно болтаем.