Так и не сдвинули холодильник, ни на сантиметр, хотя налегали втроем — трое взрослых, не самых маленьких и слабых мужчин.
— Да ну, — фыркнул сказочник, которому быстро надоело напрягаться. — Все равно что старый дуб двигать. Бесполезно.
Артем присмотрелся к стыку — гладкая и твердая, похожая на бутылочное стекло внутренняя поверхность полости вплотную примыкала к металлопластовому кожуху холодильника. Попробовал подковырнуть ножом — не вышло. Там и шва-то не было как такового, один материал словно бы переходил в другой вообще без стыка.
Потоптавшись около находки еще несколько минут, Артем вспомнил было о точке опоры и сдвинутой Земле, но ни снизу, ни сверху щелей так и не нашлось: даже отыщи надежный рычаг, все равно его не применишь, поскольку воткнуть некуда. Такое впечатление, что его вплавили в стену полости, а потом все застыло и отвердело.
Более пристальный, с факелом, осмотр внутренностей холодильника пищи для размышлений тоже не дал: ничего необычного Артем не обнаружил.
Похоже, им пользовались просто как шкафом, если вообще как-нибудь пользовались.
Друзья давно ушли наружу, разожгли костер и сидели, переговариваясь около него, а Артем все сушил голову в полости около злополучного холодильника.
Так ничего и не придумав, он неохотно присоединился к Тану и Дасти.
Те успели набрать грибов и пекли их у костра, нанизав на веточки.
Артем мрачно подсел к огню. Он помнил: впереди много разочарований. С одним из них сегодня как раз и столкнулись. Осознание этого невеселого факта хоть и помогало окончательно не впасть в отчаяние, однако настроения все равно не добавляло. Друзья понимали состояние Артема. Поэтому они и устранились ото всяких действий, когда поняли, что помочь ничем не могут. Решили не отсвечивать — и, в общем-то, правильно сделали. Хотя теперь, когда Артем вернулся, сказочник, конечно же не утерпел:
— ма Тиом! Может быть хоть теперь ты расскажешь нам — что за хрень мы сегодня нашли?
Тан помалкивал, но зыркал тоже с интересом. Да и вообще, понять любопытство товарищей было нетрудно, трудно было пересилить себя и спокойно все объяснить. Артем мельком подумал, что и этому тоже ему предстоит научиться в ближайшее время, вздохнул и сдался:
— Это такой… прибор… приспособление. Оно производит холод — там, внутри всегда холоднее, чем снаружи. Удобно еду хранить. Или напитки в жару охлаждать. В общем, это вещь обиходная, удобная в быту, но для меня совершенно бесполезная.
— Что-то я не заметил, чтобы внутри этой штуки было холоднее, чем везде, — проворчал сказочник. — Она тоже сломана, да? Как пистолет?
— Совершенно верно. Для работы ей нужна энергия; то, что мы искали и не нашли сверху могло бы питать этот холодильник, но вы сами знаете — мы ничего не нашли. Так что…
Артем вздохнул и уныло повесил голову.
— На вот, грибочков вкуси, — Дасти протянул ему прутик. Грибочки исходили ароматным парком. — Не нашли, ну и хрен с ним, все равно, говоришь, для тебя эта штука бесполезна даже работающая. Лучше вот чему порадуйся: все-таки попадаются на Листах вещи с Неба. Авось и нужные тебе сыщутся рано или поздно.
— Лучше, понятное дело, рано, — поддакнул Тан преувеличенно бодро. — Чтобы мы тебя домой проводили, да и вернулся я со спокойной душой в клан.
Это неуклюжее, но искреннее желание подбодрить в исполнении простоватого здоровяка Тана неожиданно тронуло Артема до глубины души. На глаза натуральным образом навернулись слезы. Но показывать их не хотелось даже друзьям. Артем нахохлился, повернулся к костру вполоборота, наклонил голову и куснул печеный гриб.
— Эх, чаю бы! — вздохнул сказочник. — Жаль, воды нагреть негде.
— Может, тогда… — вкрадчиво намекнул Тан.
— Давайте, уже, давайте, — проворчал Артем и услышав собственный голос наконец осознал, что чуток оттаял.
В самом деле: небольшой бурдючок веселящего сейчас нисколько не повредит. Тем более, завтра с утра никаких полетов: Лист обшарили не весь, а мало ли что может тут еще найтись помимо холодильника?
Костерок мерцал в сгустившейся тьме. Над Поднебесьем нависли звезды — сквозь кроны старых деревьев они были почти не видны, но Артем точно знал: они далекие, равнодушные и прекрасные. Как всегда.
Старый Лист, повернувшись к ветру носом, дрейфовал в ленивом воздушном потоке. Летатель избегал приближаться к Листу, накручивая неизвестно какой круг далеко в стороне. Он то взбирался повыше, то сбрасывал высоту, выписывая в небе изящные пилотажные кружева.