Вместе с тем, Артем в который раз себя одернул и велел не слишком мечтать. Чересчур много «если» должно совпасть. Если тут, на острове, действительно сохранился кораблик с «Одессы», если это не просто посадочная «Сцилла» или «Колибри», а капитанский бот, если личный кристалл капитана Смелякова все еще пребывает в рабочем драйве, если бот по-прежнему исправен и способен летать…
Много этих «если», катастрофически, запредельно много…
Артем помотал головой и тихо пробормотал:
— Contra spem spero…
По какой причине в мыслях всплыла школьная латынь, он не знал.
Тан принюхался и выразительно посмотрел на Артема.
— По-моему, готово…
Артем отвлекся от латыни. Так и есть, куропат потихонечку дошел до нужной кондиции. Пора было снимать обед с углей.
Низкое солнце пронзало кроны деревьев красноватыми прозрачными стрелами. Южная зима правила Поднебесьем; старый Лист, влекомый неспешным воздушным потоком, медленно дрейфовал на юго-запад, туда, где за обширным лысым плоскогорьем вставали два черных от застарелой лавы пика.
Возможно, тут некогда действительно располагалась смотрелка. Но сейчас это больше напоминало то ли дупло в дряхлеющем дереве, то ли давно покинутую барсучью нору. Хорошо, хоть уклона почти не было, а в самой глубине, где оболочка третьей кромки наполовину выкрошилась, корни старого вьюна сплелись в сплошную сетку, в ячеи которой нехотя вливался сумеречный зимний свет.
— Я пробовал, — сообщил Тан. — Вроде, держит. Но наваливаться все равно не надо, мало ли…
— Не больно и тянет, наваливаться-то… — проворчал сказочник. — Древнее все, даже сравнить не с чем.
— Да, — Тан вздохнул. — Почтенный Лист. Многое помнит, должно быть.
«Катастрофу „Одессы“, например», — подумал Артем, но вслух ничего не сказал.
— А сверху поглядеть не лучше? — с сомнением протянул Дасти.
— Сверху все гладко, я прошелся в обе стороны от черенка. Можно влезть, конечно, но только привязавшись. И смотреть только вдаль. А что под нами — не рассмотришь.
Дасти опасливо подергал торчащий сверху корешок толщиной в два пальца.
— Не рвется, вроде, — протянул он без особой уверенности, ухватился за него покрепче и прильнул лицом к самой большой прорехе в сети из корешков.
— Так вот оно, плоскогорье! — с изумлением произнес он. — Прямо перед нами! Даже я вижу!
— Да там и гора двуглавая уже просматривается, — снисходительно сообщил Тан. — Пока в дымке, но уже проступает.
Артем не удержался и выпалил:
— Дасти! Дай глянуть!
Для двоих нора была узковата, а втискиваться рядом с товарищем было боязно — повредишь еще хрупкое растительное равновесие, что-нибудь оборвется или поползет. Кто их знает эти старые Листы!
Сказочник осторожно попятился и только потом выпустил корешок.
— Гляди, — позволил он со вздохом.
Артем занял его место, тоже на всякий случай взявшись за тот же корешок, как за страховочный фал.
Обзор, как на его вкус, был отвратительный, особенно если сравнивать с лобовым колпаком авиетки или обзорным экраном посадочного бота.
Начать с того, что смотреть приходилось, строго говоря, не вперед, а большею частью вправо и вниз, но в принципе и этого хватало, дабы рассмотреть встающее из зарослей бумбака каменистое плато. И двуглавую гору Артем рассмотрел прекрасно, хотя с такого расстояния она пока выглядела просто однотонно-темным силуэтом на фоне чуть более светлого неба над горизонтом.
— Хорошо, что сейчас не темнеет, — сказал Тан одобрительно. — Будь сейчас лето и день, над нужным местом нас бы пронесло ночью. А так часа через четыре можно будет и стартовать.
Артем не знал как прокомментировать это заявление, поэтому промолчал.
— А тебе, Дасти, еще через пару часов крылья высевать.
— Вот давай сейчас и займемся: нарубим да снесем сюда, к самой кромке.
— Давай, — не стал возражать здоровяк. — Пошли, Тиом, втроем быстрее управимся.
Взглянув еще разок на близкое плоскогорье, Артем подался назад и последовал за товарищами к выходу из норы.
За следующие два с лишним часа нашли, срезали и перенесли к третьей кромке дюжину крепких, хорошо вызревших и в меру просохших крыльев.
Они уже потеряли избыточную влагу, а значит и ненужный в небе вес, однако еще не успели пересохнуть, что сказалось бы на прочности.
Любая из выбранных пар легко должна была прослужить не менее месяца даже при активном использовании — в отсутствие серьезных повреждений, разумеется. Сложили аккуратненько стопочками по три.