Стоять над бездною, держаться за руки
И чувствовать, как тихо замерла Вселенная
А дальше падать вместе на предельной скорости
Туда, где ядерными взрывами сияет Солнце
Туда, где с гор срывает реки водопадами
И крики птиц разлетаются по автострадам
Туда, где мы навеки связаны одной нитью
Туда, где время нас двоих подхватит и похитит
Из этого мгновения каждой маленькой частицы
Мы будем вместе до последней выцветшей страницы….”
А я, впервые за три года, ощутил, что проваливаюсь в сон, нормальный ночной сон обычного человека.
3.
Утро. Мне хотелось кричать от радости, мне хотелось петь и смеяться! Я спал! Я спал ночью! Господи, какое же это блаженство! Подбежал к окну, жмурясь от солнца, свет которого, на удивление, не раздражал. Внизу суетились людишки, топали на работу. В кармане зазвонил телефон. Настроение тут же испортилось, захотелось мобильник отправить за борт, в полет с девятого этажа, звонила Лерка.
- Да, - все же ответил я.
- Привет, как ты?
- Жив, цел, орел.
- Хорошо. Я договорилась с врачом, приходи к нам в больницу к трем. Окей? - деловито, внушая уверенность. - Не переживай, я пойду с тобой. В обиду не дам, это просто консультация, - как с ребенком.
- Окей, - кисло согласился я, представляя себе худшие последствия этой консультации: мягкие стены, долбежка иголкой в задницу и слюна на подбородке. - Все, пока, у меня вторая линия.
- Ярик, - голос Софии. - Сможешь мелкого сегодня на себя взять? В садике карантин.
- До двух свободен.
- Хорошо, приходи, потом что-то придумаем.
А ведь я бы сейчас только спать ложился - подумалось отстраненно. В квартире Анны не оказалось, записки не было, номера ее телефона у меня тоже не имелось, поэтому я просто захлопнул за собой дверь, благо замок был подходящий.
И все-таки это было странно - ощущать себя бодрым в начале дня. Это требовало осмысления. Возможно, не все так плохо со мной? Или мне отчаянно хочется в это верить? Что со мной сделала Анна? Как это вышло? Может, достаточно теплого тела под боком?
- Ягрик-Ягрик! Еще на эту гогрку! - каждое картавое “р” заставляло меня улыбаться. Племянник потянул в сторону заснеженной площадки. Вся жопа уже давно мокрая, но эти лыжные штаны не промокают насквозь, это я подарил, хорошая фирма.
Пока Дионис очищал очередной съезд от снега, я терзался очередными сомнениями - идти или не идти. Псих я, или нет. А если да, то, может, достаточно начать спать по ночам и все нормализуется? Может, я теперь смогу? Даже ни разу не курил сегодня.
- Давай снеговика лепить? - предложил племяш.
Я с сомнением снял перчатку и зачерпнул ладонью белизны.
- Не лепится, минус. Лепиться, когда ноль или плюс.
- А-а-а, понятно…. Давай ангелов делать?
- Давай, что уж тут.
Выбрал пространство, где еще не затоптано и без желтых пунктирных линий. Завалились рядом и давай руками-ногами снег причесывать. Ангелы, не ангелы, но куртку об камень порвал. За этим делом застал звонок от Софии.
- Слушай, Саша еще не освободился. У тебя сильно важные дела? Или можешь перенести на попозже? До пяти хотя бы?
- Не сильно. Побуду с мелким сколько надо, - вот и решилось с психушкой. Отписал Лере и на всякий случай выключил телефон, а то будет названивать. - Кушать хочешь?
- Волка съем! - заявил племяш.
- Тогда идем где-то найдем волка.
Когда Сосин забрал Дориана, я набрал подругу, но та не отвечала. Подленько я поступил, да, ничего не скажешь. За полчаса пока телефон был выключен - пять пропущенных и несколько нелестных сообщений. Надо бы извиниться. Но если уж начинать с извинений, то нужно копнуть глубже, глобальней. Вдохнул-выдохнул, пытаясь успокоить екнувшее от впрыснутого в кровь адреналина, сердце. А ведь только подумал об этом - и уже жесть, что твориться со мной. Ничего-ничего, соберись, тряпка, пора быть мужчиной. Хочешь жить дальше - подними голову, загляни страхам в глаза и прижми подбородок, будет больно, но ты терпи и давай сдачу. Да-да, так и сделаю.