Вот он, первый воитель морей,
Командор с императорской шпагой!
Головой доставая до рей,
Опаленный огнем батарей,
Наклоняется он над бумагой.
Ветер с моря прошел над столом,
В такелаже потрепанном воя.
Бьются волны о старенький дом,
И баклан заостренным крылом
Режет легкую пену прибоя.
Здравствуй, море вчерашнего дня!
С капитанами русского флота
Я тобою пройду, и меня
Встретит синее пламя огня
На форштевне туземного бота.
И поведают скалы о том,
Как, в победе и силе уверен,
Шел еще неизвестным путем,
Как боролся и умер потом
Капитан-командор Витус Беринг.
Потускнели в заливе Петра
Пятна лунных расплывчатых бликов.
Просыпается утро. Пора
Начинаться стихам о великом.
Стихи из цикла «Двадцать»
На сопках крутых
не заказаны пути.
Двадцать уходят,
чтоб снова прийти.
Яблочко
— Уважаемые господа матросы…
— К псам!..
— Хайло заткни и с попутным шпарь!..
— Ежели ты, гад, из господ сам…
— Вася, хоть разик по морде вдарь!..
Вася ударил. Оратор смолк.
Матросы вбивали в оратора толк.
Гармонист, сукин сын,
с чуть подбитым глазом,
Сплюнул, крякнул и сказал:
— Не хватает газа…
Я по жинке, братишки,
тоскою убит.
Что-то хочется пить,
что-то сердце горит…
«И пить будем,
И гулять будем,
Коли смерть придет —
Помирать будем…»
Разбивали двери, врывались в кабаки:
«Эй, гуляй, ребятки, последние деньки!
Нынче можно, братики, веселиться нам.
Мы поедем завтра по своим домам».
Карусель на улицах, на улицах метелица.
«Осподи ж ты, боже мой, что ж такое деется?..»
Магазин. В витринах,
забывших замкнуться,
Яблоки сияют,
винограды вьются.
Подошла к витринам оравушка пьяная:
— Ой, братишки, яблоки!.. —
Ударила метель.
Покатилось яблочко,
сочное, румяное,
Из дыры витринной
прямо на панель.
Гармонист, сукин сын,
чуб до подбородка,
Подхватил на лады,
подпустил чечеткой:
«Иэх, яб-блочко,
И куды котишься…»
Думали недолго, поддержали хором,
Под гармонь лихую, с хлестким перебором:
«К охфицерам попадешь —
Не воротишься…»
На тротуаре летали подошвы,
В такт подгоняя каблучный ляск.
— Бейте, ребята, в литые ладоши!..
Сыпьте, братишки, могучий пляс!..
«Иэх, яб-блочко…»
Но где-то за городом хмурым подряд
Захлопали гранаты, ухнул снаряд.
Холодок рассыпался дрожью по коже —
И стали трезвее, и стали строже.
Вышел один — клеш, как парус, раздут,
Черные ленты как два транспаранта:
— Братишки, то ж наших за городом бьют!
По нашим стреляет гадюга Антанта!
Почто же у нас ни винтов, ни гранат,
Когда же мы стали такие робкие?
А кто же революцию будет охранять?..
И пошла за винтами братва на коробки!
Но опять отделились,
Дали задний ход,
Сплюнули сквозь зубы: — Мы на пароход.
По Одессе-маме заскучали мы.
Мы разлукой очинно опечалены.
— Что ж, идите, гады!..
От края земли
Эти гады «яблочко» к Махно занесли.
Обыватели захлопывали ставни,
Чтоб дрожать тихонько и несмело.
По ночам потели кровью камни,
По утрам земля огнем горела.
А бок о бок с городом,
за высокой сопкой,
«Яблочко» шагало
матросской походкой.
Рассказ о мальчике с бабочкой и девочке Лиле
1
Джаз-банд рокотанье мягкое
Льет из дверей ресторанных.
Офицерик умильно тявкает:
— Мадам, пройдемся?..
— Какой вы странный!..
Я не дешевая… —
И пошла.
— Мадам, мы договоримся, конечно…
— Хорошо, голубчик. Идемте. Ша…
2
Кружится смрад, сизоватый и пряный.
Пары, слипаясь, томно тоскуют.
У женщин не губы, а свежие раны,
И такими они целуют.