На войне, как ни при каких других обстоятельствах, необычайно четко кристаллизуются отношения между людьми. Столкнувшись, они либо навеки становятся друзьями, либо навсегда сохраняют неприязнь друг к другу. Такое происходит, вероятно, потому, что фронтовая обстановка необыкновенно полно раскрывает в человеке его душевные качества и способности, обнажает все хорошее и выявляет скверное, наносное, негативное. Либо происходит притирка друг к другу, ко всему коллективу, либо выявляется полная психологическая несовместимость.
В создании слаженного, дружного и работоспособного коллектива прокуратуры армии решающую роль сыграла наша партийная организация. Возглавлял ее помощник прокурора армии майор юстиции Алексей Николаевич Школьников. С армией он прошел путь от начала ее формирования до Кишинева. Под Кишиневом был ранен и отправлен в тыл. Это был прямой, принципиальный и честный коммунист. Наши партийные собрания проходили в любой обстановке, на них обсуждались самые актуальные вопросы деятельности прокуратуры, при этом всегда остро, деловито. Партийная организация, не стесняясь, предъявляла требования к каждому коммунисту, критиковала недостатки и упущения в работе прокуратуры, а при необходимости строго спрашивала за оплошности и нерадивость. О недостатках в работе прокуратуры, каждого из нас говорилось на партийных собраниях откровенно, строго, но и без намерения обидеть или унизить чье-либо достоинство.
В повестку дня собрания включались обычно те вопросы, которые решались прокуратурой в наступлении или в обороне. Много раз обсуждались вопросы состояния законности в армии, организации правовой пропаганды, качества следственной работы, уровень общенадзорных мероприятий.
Часто на наших партийных собраниях бывал начальник политического отдела армии генерал-майор Е. Е. Кощеев.
Евстафия Евсеевича в военной прокуратуре очень уважали. Он не забывал навестить нас в праздник или в юбилей, интересовался нашим бытом. Как-то получалось так, что мы всегда селились рядом с политотделом: рядом землянки, рядом избы, рядом дома. Я всегда приглашался на их совещания, а Кощеев — на наши. Тесная связь с политическим отделом нам очень помогала. Все наши мероприятия, направленные на укрепление дисциплины в войсках, на повышение их боеспособности, мы проводили совместно, по единому плану. Такие же требования предъявлялись нами к прокурорам корпусов и дивизий, а политотделом армии — к политотделам соединений.
Немалую роль в сплачивании коллектива и в совершенствовании прокурорской деятельности сыграли общеармейские совещания военных юристов и работников особого отдела.
Дружественный обмен накопленным опытом помогал совершенствовать стиль работы, позволял отказаться от того, что не оправдало себя, и перенять то хорошее, что сложилось у других. На этих совещаниях устранялись разногласия, которые иногда возникали в ходе надзорной практики между прокуратурой и военным трибуналом, между Особым отделом и прокуратурой, поскольку на таких совещаниях всегда присутствовали и председатель трибунала армии, и начальник Особого отдела. Помимо того на совещаниях присутствовали член Военного совета, начальник политического отдела армии, военный прокурор фронта либо его заместитель. Как правило, наши совещания заканчивались практическими занятиями. Для этого мы предварительно изучали группу уголовных дел, расследованных в дивизиях, или практику надзора за следствием в особых отделах, законность вынесенных военными трибуналами приговоров и тщательно анализировали недостатки и положительные стороны по этим конкретным делам и вопросам. Польза этих совещаний была еще и в том, что их участники всегда имели возможность познакомиться друг с другом, непосредственно узнать требования Военного совета, прокурора армии, председателя трибунала, начальника Особого отдела армии по поддержанию законности в войсках.
Большую помощь в нашей работе оказывали проводимые Военным советом совместные совещания работников политических отделов, военных юристов и особых отделов. Они нацеливали всех нас на проведение в войсках единых с политическими отделами профилактических мер.
Приближение к Берлину, предстоящие последние решающие бои потребовали от коллектива прокуратуры новых усилий, новых форм и содержания работы в войсках.
…В середине марта военный прокурор фронта генерал-майор юстиции Л. И. Яченин созвал совещание прокуроров армий. Я впервые присутствовал на таком широком и представительном совещании. В основном прокурорские работники были люди в летах, судя по выправке, кадровые военные юристы. Все, кроме меня, полковники. Они весело обменивались приветствиями, называли друг друга по именам, интересовались жизнью семей. Чувствовалось, что знакомы они давно.