Прежде чем зайти в купе третьего класса и рассказать своей попутчице о подробностях случившегося, Эблвей задался вопросом, какой национальности она может быть? За время своего пребывания в Вене он успел поверхностно познакомиться со славянскими языками и ничуть не робел, имея дело с представителями некоторых национальностей.
«Если она хорватка, сербка или боснячка, я сумею объясниться с ней, — уверил он сам себя. — Но если она венгерка — о, Боже! Мы сможем общаться лишь с помощью жестов».
Он вошёл в купе и произнёс своё исключительной важности сообщение на языке, который, на его взгляд, был наиболее близок к хорватскому.
— Поезд оторвался и уехал от нас.
Женщина покачала головой, так, что это могло означать и покорность воле небес, и обычное непонимание.
Эблвей повторил вышесказанное на различных славянских языках, при этом активно прибегая к пантомиме.
— А-а, поезд уехал? — наконец проговорила женщина на немецком диалекте. — А мы остались. Вот как.
Эблвею показалось, что произошедшее заинтересовало её не больше, чем результаты муниципальных выборов в Амстердаме.
— Иногда такое бывает, — продолжала она. — Они поймут, что случилось на ближайшей станции, и когда рельсы освободятся от снега, за нами пришлют паровоз.
— Но мы можем застрять здесь на всю ночь! — воскликнул Эблвей.
По выражению лица женщины было видно, что она не исключает такую возможность.
— В этих краях есть волки? — поспешил с вопросом Эблвей.
— Есть, и много, — ответила женщина. — Как раз за этим лесом мою тётушку сожрали три года назад, когда она возвращалась домой с рынка. Съели и лошадь, и поросёнка, который был в повозке. Лошадь была старая, а поросёночек — такой молоденький, такой толстенький. Я плакала, когда узнала, что его съели. Они ничего не щадят.
— На нас могут здесь напасть, — с дрожью в голосе проговорил Эблвей. — Стенки этих вагонов тонкие, словно спичечные, и волки без труда проникнут сюда. И меня, и вас могут сожрать.
— Вас, возможно да, — спокойно ответила женщина. — Но не меня.
— Почему не вас? — спросил Эблвей.
— Сегодня праздник святой Марии Клеопы, мои именины. Она не позволит волкам съесть меня в такой день. Об этом можно не беспокоиться. Вас, да, вас могут съесть, но только не меня.
Эблвей решил сменить тему…
