– Не всем ведь быть извращенцами, – сказала Лана, словно подтверждая мою мысль. – Кому-то надо и мужиков ублажать. А то что же это получится, если все захотят трахаться исключительно с инопланетянами? Сплошные уроды.
– Ты его любишь? – спросила я.
– Кого?
– ??,?????…??????… – Иди знай, как она отреагирует на слово "альфонс", пистолет-то еще у нее в руках.
– Козлика своего? – догадалась Лана. – Конечно, люблю.
– А выгнать его из дому ты не пыталась?
– Это зачем?
– Ну, просто так, в рамках воспитательной работы. Чтобы мозги вправить.
– ?… – Лана сразу же поскучнела. – Было дело.
– И что?
– Потом пришлось на аркане назад тащить… Знаешь, что я тебе скажу, подруга?
Все это мура – феминизм весь этот б…ский. Если ты его любишь, а он тебя – нет, ничем тут уже делу не поможешь. Остается стелиться перед ним помягче и стараться не раздражать. Главное -?????????????…ском самолюбии, без самолюбия тоже можно быть счастливой.
– За что ты его любишь? – спросила я.
– ?????????????… – Она задумалась. – Очевидно, за орган детородный, за что же еще.
– Детей хотелось бы завести?
– Ты что, ненормальная? Да и потом, у меня -???????…
– Сволочи они, – сказала я.
– Это точ??… Погоди! – Она оживилась. – Так ты, чтобы насолить кому-то, послала это дурацкое объявление?
– Угу. – Я утвердительно кивнула.
– ??,??????,????… Вот, козлы! – Она захохотала. Вообще, с того момента, как она увидела принесенный Олегом договор, настроение у нее заметно улучшилось. – ????,???????????,???????????????-???????????????????????????????…
Не, метровый – это, пожалуй, перебор, вполне достаточно и тридцати сантиметров. Приходит мой козлик домой, а там – тяни??????… Вот когда он забегает!
Теперь мы захохотали вместе и повалились на тахту. Принялись вспоминать всякие пикантные истории из нашей жизни. Она рассказала о том, как трахалась с одним парнем у себя дома, когда еще жила с родителями. Презерватив выбросили в окно, и он повис на ветке. Ха-ха! Причем в таком месте, что сразу становилось ясно, откуда его выбросили. Потом они долго и нудно пытались сбить его палками. А мне вспомнилось, как я трахалась с лучшим студентом нашего курса, когда мы еще учились в институте. Мы стояли на четвереньках, а за ним было трюмо, и я случайно обернулась и увидела в зеркале его раскоряченное отражение. Ха-ха! ????????????????????????????????????????… Время, наверное, перевалило за четыре. Представляете картинку? Ночь, город замер в глубоком сне, а в затерянной в джунглях Москвы квартирке бодрствуют на тахте две девицы с исцарапанными мордами, вспоминают о своих любовных похождениях и буквально трясутся от хохота.
– Впрочем, нет, – проговорила Лана, и ее веселье словно рукой сняло, – тогда бы они тоже нашли себе тянитолкайш. А нафиг нам тянитолкайши?
– Ну и черт с ними, – сказала я.
– То есть как это, черт с ними?
Она снова схватилась за пистолет, и я мысленно застонала. Приятного мало, когда тебя держат на мушке.
– Ну хорошо, не черт с ними, – согласилась я.
– Напиши-ка, на всякий случай, заявление об уходе.
Она совсем, видать, свихнулась – кого в наше время волнует официальное заявление "по собственному"? Пришлось снова браться за ручку.
Лана аккуратно сложила оба листа – договор и заявление – и спрятала к себе в карман. Потом поставила пистолет на предохранитель.
– Может, и меня возьмешь в дело? – спросила она заискивающе безо всякого перехода.
И тут мне в голову пришла одна мысль.
– Может, и возьму? – сказала я. -??????????????????????…
Лана раскокала оконное стекло, и в результате проведенная мною накануне операция пошла насмарку: наутро я проснулась с опухшей мордой, вся искусанная комарами. Она, кстати, тоже – мы с ней спали валетом. Что, конечно же, слегка утешало. Попили чаю с моцареллой – шоколадные сырки были съедены вчера с женихом, – напудрили носы и вышли из дому.
– Погода-то какая! – умилилась Лана.
Да, сияло солнце. Мысли мои сейчас были заняты другим, и я была способна только на бесстрастную констатацию: "да, сияло солнце". А Лана, видимо, уже нежилась в нирване.
– Тебя милиция разыскивает, – напомнила я ей, дабы вчерашний баланс был восстановлен.
– Подумаешь. – Она была сама беззаботность. – Я ведь не совершила никакого преступления. Верну пистолет назад, в крайнем случае – оштрафуют.
– Ничего себе, не совершила. Пули-то не хватает.
– Скажу, пальнула случайно в небо. Ты ведь не выдашь?
– Если поможешь – не выдам.
– Так ведь уже начала помогать.
В квартале от моего дома стоял ланин автомобиль – спортивный "Альфа-Ромео" красного цвета с откидным верхом, который Лана называла сокращенно "Ромео".
Любимая игрушка альфонса. И уже одно то, что сейчас он был у Ланы, говорило о многом. Впрочем, примирение между ними ожидалось в самое ближайшее время. Мы уселись в "Ромео" и отправились в "Блин".
На сей раз "Тайсон" оказался на месте: лениво готовил для кого-то молочный коктейль. Задник за его спиной был оформлен по-новому, словно он и не влипал вчера в него, и не оседал с торжественным видом, и не сыпались на него сверху бутылки с экзотическими наклейками. В зале следов побоища тоже не осталось: блины со стен тщательно соскоблили, стеклянную крошку от пепельниц вымели.
Я вошла в кафе одна. Остановилась в двух шагах от "Тайсона" и принялась сверлить его взглядом. Конечно, он сразу же меня узнал. Несмотря на титаническую работу по трансформации моего лица, проделанную Ланой и комарами.
Его короткие, приплюснутые к черепу уши побагровели. Но виду не подал. Молча манипулировал шейкером, затем налил коктейль в высокий бокал и толкнул его в сторону мужика. Бокал заскользил по гладкой поверхности стойки.
Мужик – рыхлый, в мятом вельветовом пиджаке – поймал бокал обеими руками и направился к свободному столику.
– Где мой приятель? – спросила я у "Тайсона".
– Какой приятель? – Он нагло ухмыльнулся. – Я вообще вас первый раз вижу, миледи.
Меня аж в жар бросило. Значит, дело с женихом совсем швах, раз он так говорит.
– Тот самый приятель, которого вы вчера засунули в "Ниссан".
– А ну иди отсюда! – рявкнул он.
– И не подумаю.
Тогда он вышел из-за стойки, и я незаметно сделала движение плечами, высвобождая шлейки рюкзачка, после чего тот соскользнул со спины ко мне на ладонь.
"Тайсон" ухватил меня огромной лапищей за шею и поволок к выходу. Пнул дверь ?????,??????????,????????????????????????????,?… замер в удивлении.
Честно говоря, я была удивлена не меньше, чем он. Напротив входа лицом к нам стояла Лана, которую точно так же за шею держал незнакомый мне мужчина лет сорока. Впрочем, лично я с ним действительно знакома не была, но раньше мы уже, вроде, встречались. Среднего роста, не атлет, но, по всему видать, жилистый, с курчавой короткой стрижкой и темными квадратными очками. Мы с
Ланой стояли буквой "зю", уставившись друг на друга. Очнулась я первая – потеря времени была бы смерти подобна. Вытащила из рюкзачка пистолет и ткнула его "Тайсону" в бок.
– Ступай вперед и тихо, – прошипела сквозь зубы. – Иначе я в тебе дырку сделаю.
Фразу я заготовила заранее, но неожиданно она наполнилась для меня реальным смыслом. Я почувствовала, что на самом деле готова сделать в нем дырку, с удовольствием прострелить эту мерзкую попу насквозь.
Видимо он тоже это почувствовал, снял руку с моей шеи и сделал несколько шажков вперед. Испуганно так засеменил, словно его послали в нокаут, и он только-только встал на ноги. Падаль трусливая! Пистолет я старалась как можно сильнее вдавить ему в бок, да и сама прижималась к нему со всей пылкостью, на которую была способна. Чтобы прохожие, не дай Бог, не обратили на нас внимания. Но мужчина, державший Лану за шею, мигом оценил ситуацию.