— Здоров, пленник! — провозгласил Мещеряков, входя в каптерку. — Как ночевал? — И тут же сморщился. — Ну и вонь тут у тебя.
— Я предупреждал, — пожаловался Владимир, — что в туалет захочу, а они ключи с собой унесли. И еще этот — морда — храпел всю ночь.
— Ты че?! — сделал негодующую физиономию мордатый. — Сам пердел всю ночь, покоя не давал!
— Вот именно, кормите какой-то херней, а этот колбасу на дежурстве жрет!
— Хватит! — перебил их Мещеряков. — Дело прошлое. Забыли. Не блудил тут?
— Поблудишь, — недовольно проворчал Владимир, — когда живот схватывает. Мы что, летим? Можно, я с собой ватник прихвачу? Холодно.
— Бери, какой на тебя смотрит, — разрешил адъютант.
Владимир выдернул из кучи фуфайку и стал надевать.
— Стоп! — сказал адъютант. — Проверь-ка одежку.
Охранник шагнул вперед и выхватил из рук Владимира одежду.
— Ты что? — рассмеялся Владимир. — С детства запуганный, что ли?
— Чисто, — сказал охранник и швырнул фуфайку Владимиру.
— Береженого бог бережет, — изрек адъютант. — Пошли.
«Yes! мысленно воскликнул Владимир. — Прошло!»
После ночного дождя на улице было свежо. Над вершиной Калчевского вулкана красовался очередной шедевр — идеальной формы пиала из белоснежных облаков.
— Значит, решился? — вполголоса спросил Владимир адъютанта. — А с друзьями-товарищами делиться будешь?
— А ты бы помолчал, — в тон ему ответил Мещеряков, бросая косой взгляд на идущих в стороне охранников. — Твоя забота — задницу спасти, если не найдем.
— И если найдем — тоже, — сказал Владимир.
Мещеряков не ответил.
На «тойоте» они мигом долетели до взлетного поля. Часовой у «колючки» загородил им дорогу.
— В чем дело? — удивленно спросил Мещеряков. — Не узнал?
Часовой отвел взгляд.
— Приказ подполковника — с сегодняшнего дня проход на полосу только с его разрешения.
— А ну-ка зови своего строгого, — приказал адъютант.
Из казармы летунов вышел заспанный командир летунов.
— Что у тебя тут творится? — повысил голос адъютант. — Может, еще арестуешь?
— Да ладно тебе, — раскрыл пасть в зевке подполковник, — это он перестарался. Пропусти.
Они миновали «колючку».
— Куда собрался? — полюбопытствовал летун, когда Мещеряков с двумя охранниками и Владимиром направились к «КА-50».
— Про ночную перестрелку прошлой ночью слышал?
— Ну.
— Это один из них, — кивнул адъютант на Владимира. — За Шивелучем база осталась. Надо наведаться, пошарить в палатке — может, что интересное найдем.
— Ну давай, — согласился подполковник. — Один справишься? Может, подкинуть людишек?
— Не надо. Мы туда-обратно.
— А мешок зачем? — спросил летун, увидев, как охранник вытаскивает из багажника автомобиля брезентовый саквояж.
— Ты что до меня дое…ся? — вскипел Мещеряков. — Может, обыск устроишь? Химзащита это. Он говорит, что газовые мины там. Полетели, понюхаешь.
Летун махнул рукой — делайте что хотите.
— Летчика дай поопытнее, — распорядился адъютант, — там ровных площадок нет.
Они разместились в вертолете. Владимира пристегнули к ручке кресла. «КА-50» прогрел двигатель и плавно взмыл над летным полем. Адъютант наклонился над иллюминатором. Из казармы летунов навстречу подполковнику выходил командир караульной роты.
Вертолет, набирая высоту, прошел над частью, Калчами, рекой Камчаткой, и у Владимира невольно сжалось сердце. Вернется ли он сюда? И вообще — вернется ли он живым? Многое будет зависеть только от него самого. Он пошевелился в кресле и подался вперед — чтобы не сломать спрятанный за спиной муляж. Адъютант оторвался от иллюминатора и сел рядом с Владимиром.
— Ну вот и все, — сказал он то ли самому себе, то ли Владимиру. — Летим. До Шивелуча, а потом куда?
— Карту раскрой, — попросил Владимир.
Мещеряков разложил на коленях карту. Владимир пальцем свободной руки провел по названиям сопок.
— Есть три места, где может находиться груз. Вот здесь, здесь и здесь. — Владимир пощелкал ногтем туда, где простым карандашом были проставлены еле заметные точки — результат многомесячных вечерних и ночных бдений за картой.
— Это точно? — спросил адъютант.
— С большой долей вероятности. Я вспоминал все — сколько времени шел вдоль речки, какие она делала изгибы, где вставало солнце, с какой стороны находился Срединный хребет. Потом разграфил карту на квадраты, на кальке нарисовал свой путь и особенности местности и стал совмещать. Выпало три места.