Саре сказали, что они будут не через три часа, а через полтора. Друзья Колдея, байкеры, а теперь ещё и импровизированная охрана, уже ждали их прилёта на месте. Они должны были занять площадку для Рольфа.
Быстро добежали до лифта, вознеслись на крышу дома, где находилась обязательная площадка для полицейских и других вертолётов.
В летающей машине, кроме кабины лётчиков, оказался пассажирский салон – причём такой удобный, что звукоизоляция в нём давала возможность говорить, не повышая голоса. Здесь расположилось всего шесть пассажирских кресел. Четыре из них позволяли пассажирам смотреть друг другу в глаза и непринуждённо беседовать, ещё два места были чуть поодаль.
Рольф сказал, что ему надо кое о чём подумать. И отсел подальше. Подальше – это за спины попутчиков. И погрузился в мысли о том, каким образом он сможет привлечь внимание наблюдателя Эрика на Сангри. Перебирая элементы своего выступления, он постоянно сбивался на другое, много раз передуманное. Друзья думают, что готовящееся выступление именно для этого – привлечь внимание наблюдателя. Ещё оно для того, чтобы обеспечить себя на всякий случай финансами. Да, эти цели на поверхности. Но для самого Рольфа главная цель – другая. Спасти во что бы то ни стало Кети. Чтобы спасти её, надо быть сильным. И выступление на публике с необычным номером поможет в этом. Он слышал о таком шаманском приёме от Скального Ключа, но никогда не делал этого сам. Да и где он мог бы попробовать? На Островном Ожерелье редко когда собирался народ в таком количестве, как может собраться на шаманский танец здесь, на Сангри.
Но мысли постоянно возвращались к словам об умирающем шамане…
- Рольф! – Пронзительный крик Кети заставил его подскочить на месте. – Рольф, ты убьёшь нас всех!! Рольф, очнись!!
Она трясла его, схватив за плечи, а он, ошарашенный, ничего не мог понять, только машинально пытался успокоить мечущегося по кабине Ависа, который время от времени, пролетая мимо, старался ударить его хвостом по лицу.
Тревожные крики лётчиков в кабине, дверь которой сейчас открыта в пассажирский салон. Отсутствие моторного гудения. Покачивание огромной летучей машины в странном круговороте-воронке. И отчётливое чувство тошноты, когда падаешь, падаешь, падаешь!.. Рольф немедленно взял себя в руки, сжал кулаки и «вернулся» в реальный мир.
Мотор будто поперхнулся раз, другой, протарахтел очередь странных, чихающих звуков – и с чувствительным облегчением снова ровно загудел.
Кети села рядом с Рольфом. Обернулись испуганные Колдей и его сестра, вцепившиеся в подлокотники своих кресел.
- Так это из-за тебя… - хриплым голосом констатировал Колдей, обмякая.
- Я посижу с ним, - сказал им девушка.
- Необязательно, - ровно сказал Рольф. – Больше я не позволю себе отвлекаться.
- Да ты не бойся, - легко улыбнулась ему Кети. – До места осталось минут пять-семь – так сказал Колдей. За это время я не успею тебе надоесть.
Он хотел было сказать, что она ему никогда не надоест (внутренне над собой усмехнувшись на это «никогда»), но девушка спокойно взяла его руку и сжала ладонь.
- Потерпи меня.
Когда вертолёт стал опускаться, Рольф, не глядя на Кети, сказал:
- Прости, Кети. Ты, наверное, хотела посидеть с Колдеем. И с его сестрой, - быстро добавил он.
- Пять минут обойдусь и без них, - насмешливо ответила девушка.
Её ответ перевёл его мысли в течение следующих пяти минут в совершенно иное русло.
Безмятежное спокойствие Островного Ожерелья всегда покидало Рольфа, едва он по просьбе деда или старшего брата выезжал за пределы спасшей его когда-то планеты. Вместо абсолютного покоя, разлитого в пространстве информационного эфира Островного Ожерелья, на других планетах он всегда отчётливо ощущал постоянный шторм в какой-либо степени напряжения и вздыбленности чувств. Он возвращался на Островное Ожерелье с облегчением и некоторой примесью страха, как будто прятался от страшного ливня, сопровождающегося чуть не камнепадом. Нет, он немного знал жизнь планет Содружества – и не только по воспоминаниям детства. Знал о том, что в Содружестве не всё тихо и спокойно. И нет такого по-райски чистого ощущения, что всё всегда будет хорошо.