Он хотел было сказать, что мёрзнет, как и все, но всего несколько минут назад стоял, утопая ногами в тёплых коврах… Но не сказал, а лишь улыбнулся ей.
Только спустя полтора часа они смогли осторожно, поглядывая вокруг, вернуться на прежнее место обитания – под холодным моросящим дождём. Полицейские уже уехали, и бездомные бродили по тоннелю, собирая раскиданные картонки и личные вещи, а также обустраиваясь на ночлег. Рольфа спросили, будет ли он здесь ночевать.
- На одну ночь останусь, - задумчиво сказал он, вспоминая, что теперь путь в квартиру старухи Малин ему заказан. – Потом посмотрю.
- Ложись здесь, - предложила та самая женщина, кивая на самое уютное в «шалаше» место. – Я положила тебе побольше тряпок – будет тепло.
- Спасибо, но я лучше лягу ближе к выходу.
- Боишься полицейских? – засмеялся предводитель нищих. – Они теперь сюда месяца два носу не покажут! Бояться нечего…
- Не хочу занимать ваши тёплые места, - объяснил шаман. – У меня своя постель есть, - смеясь, добавил он, указывая на двух псин. И он и в самом деле начал устраиваться у порога «шалаша».
- Ладно, - сказал белокурая, - возьми тогда вот эту тряпку. Она почти чистая, а у тебя волосы мокрые. Голова болеть будет, если с такими будешь спать. Холодно для мокрых волос. На, возьми.
Он взял, потому что видел: ей хотелось отблагодарить его за вкусную еду, за то, что (ей сказали) он так здорово помог ей с рождением ребёнка. Улыбнулся ей, промокая волосы предложенным «полотенцем», и внезапно застыл… Волосы… Волос – длинный, тонкий, тёмный… Когда люди Горана срезали ему, Рольфу, волосы, Горан велел собрать все до одного и унёс их куда-то. Значит, в своём медальоне Горан носил его, шамана, волос? Значит, именно его потребовали тёмные маги, рассказав о присутствии Рольфа наверху, в квартире, где проходил ритуал?
Рольф не мальчишка. Он прекрасно знает, что волос человека – это качественный и сильный элемент любого ритуала чёрной магии, направленного против человека, с которого взят этот волос… Он ещё немного, всё ещё машинально промокнул волосы и снова замер. Теперь придётся не только охотиться на тёмных магов, но и остерегаться их. Что они могут придумать, чтобы воздействовать на него? Попробуют его искать? Есть ли смысл? Искать палача своих компаньонов (друзьями Рольф не мог бы их назвать: не те отношения между этими тёмными) они вряд ли соберутся. Попробуют сделать так, чтобы ему снова стало больно? Нашлют болезнь или смерть? Устроят время неудач?
Он сел между псинами. Машинально отложил в сторону «полотенце». Пламя единственной свечи в «шалаше» съёжилось и, пыхнув, погасло.
Рольф некоторое время сидел, прикусив губу, и пытался размышлять. Но размышлять во тьме, полной тяжёлых вздохов, тихого шёпота, возни тех, кто никак не мог устроиться удобней и теплей, было трудновато. Потом шаман почувствовал какое-то движение и оглянулся. В темноте шаманское зрение дало-таки возможность увидеть: от белокурой между телами спящих и засыпающих осторожно ползёт девочка. Она добралась до псин Рольфа и некоторое время, кажется, пыталась сообразить, прислушиваясь, спит ли человек, накормивший всех ужином. Затем она подтянулась ещё немного, опасливо погладила бок собаки, в темноте с недоумением глядевшей на неё. Ещё через секунды шаман насмешливо и грустно улыбнулся: девочка легла на тёплый бок псины, обняла её и уснула – быстро и глубоко, как засыпают в детстве после долгих переживаний. Псина тихонько повернулась к хозяину, и тот погладил её по лохматой башке. «Делать нечего – девочке холодно, так что терпи». И лёг сам, тоже стараясь залезть головой чуть не под мышку одному из псов.
Ещё некоторое время он размышлял о том, что могут сотворить тёмные маги с его волосом, ничего не придумал и закрыл глаза – в сон, пытаясь восстановить сновидение. Но недавние треволнения оказались сильней. Он пригрелся – и уснул.
-
Отец пообещал, что через час они приземлятся на Островном Ожерелье.
Кети задумчиво изучала карты планеты и небольшой экскурс в историю. Но желание узнать побольше об Островном Ожерелье таяло под натиском воспоминаний. И совершенно неожиданных для Кети мыслей.
Она изменилась. Она повзрослела – и всё это благодаря Рольфу. Сначала эта мысль поразила её. Потом заставила приглядеться к ней.
Всё правильно. Она повзрослела рядом с ним. И не потому, что была с ним. Нет, это другое. Рольф заставил её, не говоря о том, взглянуть на себя иначе. Какой же дурочкой она была… Ой, какой… Думала, что все её готские прикиды, театральные мысли о горечи мира и трагические разводы на лице – это важно. Как легко поймал её на этом Горан! Она-то думала, что этот поразительно красивый мужчина влюблён в неё! А он всего лишь хотел отомстить её родителям… Она думала, что думать о смерти – это зашибись как здорово. Жизнь оказалась интересней во сто крат. А ещё интересней – видеть, как изменяешься сама. Могла бы она хоть разок подумать, что сумела бы заработать себе на кусок хлеба, пока жила у родителей?