Луис осторожно стукнула в дверь кончиками пальцев.
Отклика нет.
Тогда она решилась и вошла, уже захлопнув за собой дверь. Мало ли... Если её внимание направили на неправильность в жизни, ещё не значит, что эту неправильность не заметит кто-то другой, для кого человеческая жизнь ничего не значит.
А захлопнув, включила свет.
Дэниел лежал рядом с кроватью, расслабленно, раскинув руки. Так, как он упал пьяным там, у контейнеров. Луис с облегчением засмеялась и поспешила к нему помочь.
Два шага - и с плеча раздался резкий шип. От неожиданности девушка застыла на месте. Посмотрела на неподвижное тело, затем на своё плечо.
- Он же... Пьян?
Но теперь Прести молчал. Только глазища сияли мрачной зеленью.
Луис уже встревоженно наклонилась над неподвижным телом Дэниела и только протянула руку, как отдёрнула её. Странная мысль закралась: а если это не Дэниел? Ну нет - возмутилась она тут же. Как это не Дэниел? Одежду его она наперечёт знает! Это его джинсы, его куртка и даже его ботинки!
- Дэниел! - позвала она на всякий случай. А потом решительно отложила футляр с гитарой и, крепко взявшись за плечи мужчины, приподняла его перевернуть.
Тяжёлое тело едва не выпало из мгновенно ослабевших пальцев, когда она увидела его лицо. Сплошная чёрная маска, до сих пор кровоточащая.
- Господи, Дэниел...
Она снова положила его на пол, быстро сняла с себя плащ, быстро побежала на его кухню - налить в самую большую тарелку тёплой воды и прихватить все салфетки и бумажные и тканевые полотенца, какие только нашла в его душевой. Перенесла всё к телу Дэниела, вспомнила, где находится домашняя аптечка, и принесла и её.
Утро превратилось в кошмар. Сначала снять видимые следы крови. Потом продезинфицировать имеющиеся рассечения и кровоподтёки. Потом с трудом раздеть тяжёлого мужчину и сдерживать себя, чтобы в голос не плакать над растерзанным телом - впечатление, что Дэниела чуть не под колёсами давили. Но на плач времени нет. И тогда вынужденная деловитость перешла в новое качество - в ненависть к тем, кто сотворил с Дэниелом весь этот ужас. И, ненавидя и размышляя о случившемся, Луис осторожно вминала в кожу гель, убирающий синяки. Геля, кстати, в аптечке Дэниела оказалось много. Он специально купил всё это? Предполагал, что так дело обернётся?
А потом появилась проблема. Дэниел всё не приходил в себя, а перенести его на кушетку сил нет. Вот когда Луис пожалела, что Прести не предупредил её о Дэниеле раньше, когда девушки из бара, провожавшие её, всё ещё оставались рядом с проулком. Впрочем, предупреди он её тогда, она бы и не поняла, чего добивается от неё дракончик.
Но оставлять Дэниела на полу просто нельзя. Ночи мало того прохладные, так на полу, естественно, температура гораздо ниже. Прихватит воспаление лёгких...
Девушка растерянно огляделась. Ну ладно, с кушетки она снимет и протащит под него одеяло. Но этого мало. Значит, надо сходить к себе и принести матрас и своё одеяло. Она теплолюбивей Дэниела, который спит без верхнего матраса, на одной кушеточном, так что постельного добра у неё больше.
Но перед дверью из комнаты Дэниела Луис замерла. Войдя, девушка закрыла её за собой. Но перед тем как войти, заметила, что дверь открыта. Что это значит? Дэниел пришёл не сам. Его привезли сюда и бросили у кушетки.
Вынув из кармана нож, Луис отогнула из рукояти лезвие. Ну и пусть, что смешное оружие. Зато - оружие. После глубокого вдоха девушка открыла сенсорный замок. Уже усевшийся на плечо Луис Прести издал решительный скрип, явно подгоняя девушку.
Дракончик до сих пор руководил Луис только тогда, когда она его кормила. Мог шипеть, если в банке, предназначенной для него, ещё оставался кусочек, а девушка пыталась припрятать этот кусочек на завтра. Мог обиженно верещать, если со стола Луис ему не перепадало ничего, хотя приглянувшийся кусочек (убеждённо верил он) являлся просто необходимым для бедного голодного зверя.
Значит ли этот его скрип сейчас, что за дверью, в проулке, никого?
И вообще... Пока Луис здесь трусливо размышляет, у кое-как укрытого Дэниела, лежащего на полу, постепенно падает температура. Эта мысль как ком снега, резко сунутый за шиворот. Луис поспешно толкнула дверь и вышла.
Она перетащила в комнату Дэниела не только постельные принадлежности, но и лекарства из своей аптечки. Одна мысль заставила её замереть на месте: а если те, кто бросил Дэниела здесь в таком состоянии, вернутся? Умней было бы перетащить его к себе. Но, пока он в отключке, сделать это невозможно. Луис с сожалением подумала, не заняться ли ей атлетизмом. Но по зрелому размышлению отказалась. Не всегда же она будет попадать в такие ситуации, как сейчас.
Так что девушка крепко закрыла входную дверь в комнату Дэниела. Дверную ручку подпёрла на всякий случай найденной жёсткой пластиковой палкой с чашкой на конце - кажется, вантузом, - из душевой. А затем поставила специальные коробки и блюдца для Прести и полностью перешла к работе с Дэниелом.
По второму разу намазала его оставшимся гелем, завернула во все одежды, какие только нашла и осторожно перекатила вялое тело на приготовленные на полу спальные принадлежности. Может, надо всё-таки привести его в сознание? Есть пара приёмов, которые Луис знает. Или лучше, если он будет без сознания, чтобы не чувствовать боли? Говорят, человек, ощущающий боль, плохо выздоравливает. Тогда ладно. Пусть сам приходит в себя. Так будет естественней.
Луис потрогала лоб Дэниела, для чего откинула прядь волос. Холодный. И лицо непонятное. Из-за кровоподтёков. То ли Дэниел кривится от боли, то ли только кажется... Но лоб холодный.
Луис оглянулась на дверь. Вроде крепко закрыла. Для желающего просто открыть. Но не для желающего во что бы то ни стало вломиться в комнату.
Ну и что...
С края кушетки что-то тихо прошелестел Прести. Он уже устроился спать: бодрствует обычно с хозяйкой и спит тогда, когда засыпает она.
Девушка снова с сомнением посмотрела на мужчину, лежащего на куче тряпья и укрытого целой горой тряпок. А лоб холодный. И её постельные принадлежности всё равно все или под ним, или на нём... Луис решительно сняла джемпер и влезла под гору тряпок. С трудом повернула безвольное тело так, чтобы оно словно привалилось к ней. И обняла его. Она не слышала дыхания Дэниела, пока его голова не оказалась на её плече. Сомкнула руки за его холодной спиной, переплела пальцы и вздохнула.
Сомкнутые в "замочек" пальцы постепенно нагревались. Она ещё пожалела, что не сообразила нагреть воду и налить в бутылки, которых наверняка много у него на кухне. Так греть его слишком долго, и как бы не замёрзнуть ей самой.
Но спать хотелось...
Поэтому Луис постаралась расслабиться и думать только о своих тёплых ладонях. Пусть они станут для Дэниела грелкой.
И уснула.
И приснился сон, которого она давно не видела, но который до появления в её жизни Дэниела снился довольно часто.
Она в помещении. В очень большом. Трудно даже разглядеть очертания стен вокруг. Помещение набито странными вещами, некоторые из которых спящая Луис знает, а некоторые из них для неё загадка. Но загадка такая - из тех, про которые знать необязательно. Луис стоит рядом с микрофоном и пытается петь. А голоса нет.
Ей кричат со стороны, требуют, чтобы она начала петь. Но девушка открывает рот и не может издать даже звука. Только сип и хрип. Теперь уже на неё не просто кричат, а орут - с невиданной злобой. И она напрягает горло, пытаясь выдавить из себя звук. Но всё тщетно. И тогда к ней подбегает человек. Женщина. Она бьёт Луис по лицу - и резкая боль пронизывает всё тело девушки. Она пытается закрыть лицо руками, но женщина, лица которой не видно, снова наносит удар, и Луис вздрагивает, пятится.
Женщина продолжает бить её и что-то отчаянно кричит при этом. И девушка пытается вслушаться, чтобы понять смысл её крика. Не понимает. Но даже во сне понимает, что не собирается просить о пощаде, хотя её бьют всё ожесточённей. И не потому, что не осталось голоса. А потому что не за что.