Группа шла прямо, не сворачивая, хотя здесь, под толщей почвы, растянулась целая цепь отдельных проходов и щелей, через которые проглядывалась какая-то провизия в серых мешках и даже лежанки.
— Тут кто-то живёт? — удивился Кир.
— Нет, но может. Тоннели были сделаны с целью сокрытия императорской семьи. Отец мальчика ждал интервенции Далу, особенно, когда узнал об их связи с его родным братом.
Кир даже не понял, что они, наконец, подошли к выходу, поскольку по ту сторону их ждала ночь. Взобравшись по высоким ступеням на несколько метров вверх, Агнар отдал лампу Марии, а сам осторожно выглянул наружу.
— Можно.
Группа последовала за северянином и очутилась в яблоневом саду, в дальнем конце которого начиналась дворцовая территория. Кир обернулся, чтобы понять, как много они прошли, и увидел слабо мерцающие огни крохотным домов Шаду, расположившиеся чуть ниже дворцового холма. Правда, Кир представлял себе город несколько иначе. Путешественники и барды описывали его красочным местом, которое никогда не спит.
— Мне кажется, или в городе пустынно и тихо? — спросил он.
— Ну, сейчас ночь, — отозвалась Мария, — а вообще да, в Шаду карантин, все лавки закрыты, работают только лекарские центры. Больных очень много, ведь вода из отравленной скважины поступала почти во все дома. Не все её кипятили перед питьём.
— А как она добралась до сына императора?
— Через больного слугу. Хворь распространяется через жидкости: слюну, кровь. Червь, что сидит внутри, выделяет токсины и размножается, как бы мерзко это не звучало.
Ли Су снова скривился, будто был уже готов опорожнить содержимое желудка.
— И какой же помощи они от меня ждут?
— Узнаем.
Гостей встретил широкий пустой двор и пара взмыленных слуг, ждущих у разрушенной статуи лиенмоуского философа. Женщина в плотном платье и мужчина в синем кафтане, поманили к себе Агнара, стоило огоньку лампы выскользнуть из-за каменного забора, окаймляющего территорию дворца.
Кир стразу обратил внимание на зловещую тишину и безжизненность древних строений. Засорённые фонтаны, облепленные мхом изваяния, раздробленная каменная кладка, провалы на лестницах и дыры в стенах — всё говорило о торжестве упадка.
— Разве наследники императора так живут? — удивился он.
— Мальчик другой, именно поэтому народные советники так за него держатся, — тихо пояснил Агнар.
— Другой, в смысле не похож на обычных политиков Лиенмоу?
— Его отец не был плохим правителем, но и мечтой простого люда его не назовёшь. Он любил роскошь, любил пышные приёмы, мало в чём себе отказывал. Мальчика же доверили лучшим учителям, и тот, от природы обладая критичностью мышления, увидел многое, чего не замечал, или не хотел замечать, его отец. Советник Роман уже тогда говорил, что Лиенмоу, возможно, ждёт смена государственного устройства и новая, лучшая жизнь. А потом об этом прознал и Согдеван. Итог ты знаешь.
— То есть Согдеван против изменений? Простите мою неосведомлённость, в деревне мало говорят о политике.
— Согдевану не нужна сильная власть и сплочённость Лиенмоу, он агент Далу. Они купили его, как корову на рынке, кормят и поят, а он за это даёт им лиенмоуское «молоко».
— А разве ему бы плохо жилось здесь, будь всё хорошо?
— Нужно понимать, к чему стремится мальчик. Молодой правитель желает упразднить жёсткое расслоение общества Лиенмоу, а это значит, что огромное богатство Согдевана под угрозой. Да и его статус. Титулы не будут иметь власть в новом обществе.
— Кажется, я понимаю.
— Ли Су любит поговорить о новом мире, если что, спрашивай его.
Позади раздался смешок.
Они прошли мимо очередного заброшенного сада, затем вверх, по разбитой лестнице, сжатой двумя тощими башнями. Вторым ярусом тянулась прогулочная дорожка с разросшимися одичавшими розами, чьи острые шипы впивались в скамьи и стены дворца. На неухоженных дорожках валялись жёлтые листья и сухие ветки.
Слуги провели их кругом, мимо забитых досками окон и полуразрушенных перил, туда, где небольшой вход охранялся двумя стражниками в плащах с капюшонами. Услышав шаги незнакомцев, они осторожно выглянули из-за колонны.
— Роман поднялся на пятый этаж, ждёт гостей в своей комнате, — сообщил один из них мужчине слуге.