Кир понимал Джулия, как никто другой. Знаменитый рецепт шикарного пива он почерпнул из знаний Ратиша, верховой езде научился у конника Машу, даже песни он знал лишь благодаря местному деревенскому музыканту, да и манеру петь тоже перенял у него. Кир состоял из кусочков чужих знаний. Но где же прятался он сам? Кто такой Кир? Может ли он написать собственную песню, может ли придумать рецепт рагу или изобрести новейшее транспортное средство? Или же он может только повторять за кем-то и быть частью единого целого, аккумулирующего внутри себя множество умений? Он уникален или же является неотъемлемой частью развивающегося социума? И что из этого лучше?
— Кир! — голос Марии пробился высокими нотками сквозь монотонный шум объединившихся в огромную армию капель, отбивающих дробь по взрыхлённой зелёной воде. — Идём!
Только сейчас имитатор заметил, что берег опустел, а Ли Су с братьями ждут у отвесной скалы в нескольких метрах от бушующего потока. Значит, Агнар нашёл пещеру.
Снова узкая щель в каменном полотне и терпкий запах сырости. Внутри холодной маленькой комнаты водопад отчасти потерял громкость. Шипение врывающейся в пенное полотно воды ещё доносилось, но теперь путники могли хотя бы слышать голоса друг друга, а звучание инструментов тем более.
Дольше всех возился Ли Су. Его эрху так хорошо упаковали, что минут десять он только разматывал её, переживая за целостность струн.
Агнар, словно в шутку или насмешку потрясал перед ним небольшим бубном. Мария выдувала из тонкой палочки бамбуковой флейты короткие глубокие звуки. Зубери протирал сухой тряпкой поверхность причудливых бочковидных барабанов, а Камо вытащил малюсенькую коробку, внутри которой томился интересный инструмент. На деревянной прямоугольной поверхности расположились тонкие металлические пластинки разной длины. Камо задел одну из них, когда проверял целостность инструмента, и Кир с трудом расслышал тонкий раскатистый звук, чем-то напоминающий гуляние воздуха по горлышку пустой стеклянной бутылки.
На секунду Кир почувствовал укол зависти, отчего-то ему тоже захотелось присоединиться к созданию музыки не собственным голосом, а рукотворным инструментом.
Как только Ли Су закончил приготовления, Агнар откашлялся и спросил:
— Есть ли у вас соображения по поводу мелодии?
— Может, «Сказание о ветре», — охотно предложила Мария.
— Там нет партии для эрху, глупая. В такую мелодию мою красавицу не впихнёшь, — кисло заметил Ли Су.
— Тогда предлагаю «Союз двух рек», — сказал Зубери.
— Ну да, чтобы местные нас сразу линчевали, — снова отмахнулся Ли Су. — Это же мелодия лиенмоуского поэта песенника, изгнанного из Далу за пропагандистские стихи.
— Хорошо, умник, тогда сам предложи что-нибудь, — насупилась Мария.
— Предлагаю. «Песнь зелёных островов». Её написал далуанец задолго до войны с Лиенмоу. Она символизирует отвагу местных, чистоту их намерений и противоборство континентальным врагам.
— Фу, Ли Су, ещё подобных песен нам не хватало распевать, — девушка погрузила флейту обратно в сумку.
— Что? Не понятно? Мы находимся на территории врага, мы должны расположить местное население к себе, чтобы продвинуться как можно дальше. Если мы будем играть лиенмоуские частушки, то сразу же погорим. Далуанцы тщеславны. Даже обычный крестьянин, убирающий навоз со двора, воспрянет духом, услыхав «Песнь зелёных островов». Нас же это охарактеризует как истинных патриотов Далу.
— А не будет ли выглядеть так, как будто мы слишком стараемся? — поинтересовался Кир.
— У тебя есть предложение?
— Что насчёт импровизации? У вас получилось бы придумать мелодию самостоятельно?
Путники затихли, обдумывая сказанное.
— А он прав, — сказал Агнар. — Если будем отыгрывать чужие мелодии, да ещё и плохо — а мы будем делать это плохо, поскольку не являемся профессиональными музыкантами — можем попасть в немилость и угодить в казематы какого-нибудь местного князька. А так… Попробуйте просто поиграть то, что вам нравится.
Мария пожала плечами и затянула на флейте какую-то незатейливую мелодию с плавными переходами и резкими подъёмами. Ли Су поднял смычок и вступил следом. Зубери лениво начал отбивать массивными ладонями по гладким поверхностям барабанов, явно не имея в голове дельных идей. Камо заиграл любимую мелодию, но его калимбу задушила прочая музыка.
Эти разрозненные звуки перебивали и давили друг друга, громкая и тягучая эрху наконец уничтожила флейту Марии, а монотонный барабан Зубери нарушал общий ритм. Даже водопад звучал мелодичней, чем игра группы.
— Хватит! Хватит! — не выдержал Агнар и рассмеялся. — Идея, конечно, хорошая, но мы с вами все настолько разные, что просто не можем сосуществовать вместе без должного плана.
Нам нужен ведущий инструмент. Полагаю, им станет эрху. Ли Су хорошо с нею управляется, поэтому вести вас ему труда не составит.
Ли Су горделиво махнул смычком.
— Попробуй задать мелодию. Остальные — подхватывайте.
Следующий час уши Кира разрывались от беспорядочных мелодий. Казалось, инструменты отряда просто не могут звучать вместе. Их звуки совершенно не сочетались, ритм не чувствовался, да и как таковая мелодия терялась, когда в игру вступал кто-либо ещё, помимо Ли Су. Агнар тоже это слышал, и в лице северянина Кир прочитал разочарование.
— Ладно, — спустя время остановил остальных Агнар, — попробуем в другой раз. Получается паршиво. До следующего населённого пункта пара дней пути, если нас попросят сыграть, выступит только Ли Су. Но вы должны помнить, чем ближе к Синему городу мы подбираемся, тем подозрительнее и требовательнее люди.
— Как думаете, второй отряд тоже чем-то подобным занят? — вдруг спросила Мария.
— Возможно, смотря какую легенду им выбрал Роман. Что ж, перекусите чего, вскипятите воды и отправляемся.
***
Покинув территорию водопада, группа направилась вглубь красивейшего тисового леса Сенл, простирающегося на многие километры вокруг. При этом, ущелья и отвесные скалы не отступали, ведя путников по жёлто-зелёным владениям, всё дальше и дальше от границы. Ниже по течению реки, разрезающей надвое песчано-каменное полотно, встречались водопады поменьше, где скользкие берега связывались дугообразными, впитавшими в себя влагу и грязь, каменными мостами.
По обеим сторонам полноводной реки Хэу, за чередой мясистых стволов и раскидистых кустарников прятались высокие пещеры с кривыми слоистыми сводами и забившимся в щели пучками мха.
— Миллионы лет назад территория Сенл была покрыта водами Лютого океана, — сказал Агнар, встретив восхищённый взгляд Кира. — Его течения откладывали гравий и песок, а когда океан отступил, начался процесс формирования того, что мы видим теперь. Красивые места. Но и страшные одновременно. В первые континентальные войны воды реки Хэу нередко окрашивались в красный цвет. Тела убитых прибивало к накренённым деревьям и прибрежным валунам. Местные хищники питались их плотью, растаскивая куски по окрестностям. Страшное было время.
— Можно подумать, сейчас оно лучше, — заметил Ли Су. — Где далуанцы видят драгоценные камни, там разгораются войны. А с коренным населением у них всегда был сложный «диалог». Если же не брать Далу в расчёт, то можно вспомнить о работорговцах с островов, они убивают людей не меньше, чем императорские солдаты.
С Ли Су не спорили, ведь он говорил чистую правду, земли Далу никогда не считались безопасными и свободными. Красота здешней природы не могла полностью скрыть ужасы прошлого. Каждый камень и каждый листок хранили жуткую память о набегах, порабощении и жажде наживы.
Спустившись с очередного скалистого уступа, Кир заметил вдалеке несколько тощих фигур, прячущихся за деревьями.
— Агнар, — позвал он и кивком указал в нужную сторону.
— Да, я их заметил ещё около той скалистой пещеры недалеко от рощи. Пока они нас не трогают, и мы их не будем, но поторопиться стоит, эта парочка наверняка уже передала своим о свежем мясе в их лесу.