— Отдарился, пора получать самому!
— И сейчас ты ждёшь ответного подарка? От Роньяны?
— Именно!
— Ты уверен, что он будет?
— Мне недостаточно надежды на возможное счастье, я хочу большего — самого счастья. — Зот не ждал понимания и не хотел давать объяснения, какие ждал Маиль.
— И счастье должна подарить Роньяна?
— Да, задолжала она мне. Как удачно ты всегда подмечаешь важное. Важное другу.
— Да ты безумец, бредущий бредом! Что ты успел сделать? Ну же, отвечай мне!
— Прошить её воспоминания.
— Что? Нет! Ты нашёл отшельницу, о которой рассказывал Вафа?
— Она сама находит нужных.
— Роньяна догадается. И тогда ты её потеряешь…
— Полюбит и простит.
— Я всё ей расскажу.
— Всё? Ты ничего не знаешь, дружище. Ничего.
— Всё, что узнал.
— Тогда ты предашь меня. Но охотникам не привыкать… — Крепкой дружбе не пристало щадить, за мерзкое отчитывает она пощёчинами слов.
— Мы же всегда с тобой были за честную игру, что пошло не так? — Маиль пытался понять, что руководит лучшим другом, какие мысли шепчут ему быть столь непреклонным, греховно-несмиренным.
— Больше снисхождения, напускного сочувствия и жалости я презираю невзаимность.
Каждое слово поражало Маиля, будто гром. Невозможно спасти того, кто отверг руку помощи, потому что счастлив оказаться в омуте бесовщины.
— Я не допущу, чтобы Роньяне что-то угрожало. И если ты станешь тем злом, которое создаст опасность, наши пути разойдутся. — Маиль вдруг понял, что готов защищать свою спасительницу даже от самого близкого аманича.
— Вот только не нужно меня пугать и ставить перед выбором. Я-то знаю, как ты не любишь проигрывать! — Зот весь изменился в лице. И вместо блёклой зелени глаз его одногруппник увидел лишь щели, полные злости и ума. Неужели скромность и невозмутимость были лишь вуалью?! Сейчас перед другом стоял незнакомый аманич, сытый будущим триумфом.
— Я не проиграю. — Тихо, едва заметно, но уверенно ответил Маиль.
Конец ознакомительного фрагмента