Эксаза [широкополосная трансляция/идея/закольцовано]: <Аз-Халак сгорит к наступлению ночи.>
Вся ноосфера пошла рябью, вызванной повелением, записавшимся во все инфопотоки. Магос повернул/а один из своих видеосенсоров к принцепсу-сеньорису и увидел/а, что та уже надела интерфейсный шлем, к которому подключены все кабели БМУ. Через него эта отважная женщина поведет в бой вверенный ее власти колосс.
Восприняв мысли своего принцепса-сеньориса, став с ней единым целым благодаря символической жертве сознания человека, «Казус Белли» начал пробуждаться. Передний фронт могучего потока сознания пронесся через ноосферу, и все электронные системы мгновенно ожили и заработали, вызвав в сенсорных входах Эксазы приятно-волнующее ощущение. Он/а слышал/а вздох Йеалоны, бормотание и вскрики модераторов, подключившихся к духу машины.
Эксазе было недоступно понимание того, что значит стать одним целым с богомашиной. Он/а обладал/а способностью мгновенно обработать миллионы инфосигналов, до бесконечности экстраполировать все перемены значений данных, поступавших от сенсоров, и все-таки не знал/а, каково это — физически быть одним целым с могучим «Императором». Только Йеалона и ее предшественники могли испытать это особое, очень интимное и величественное чувство.
Один из потоков визуальных данных зафиксировал блик на янтарном набалдашнике костяной трости, прислоненной к краю командного трона. Наблюдая за обстановкой, Эксаза выделил/а часть своего разума на обдумывание ситуации. Принцепс-сеньорис и, в меньшей степени, модераторы жили относительно недолго из-за своего единения с бессмертными духами титана. Чтобы сыны Бога-Машины могли жить, их человеческие детали должны отдавать много своих жизненных сил. За счет растянутой по времени смерти тела принцепс-сеньорис имела возможность претворять свои мысли в броню и мощь «Императора». Йеалона не могла избежать смерти, напротив, она всячески ускоряла ее наступление, но пока для нее было достаточно времени и огня — она могла разделить с бессмертным сыном Омниссии его тело и разум.
Вполне справедливый размен и не без преимуществ.
В ноосфере вспыхнули руны отчетов и контрсигналов, подтверждающих показания плазменного реактора, активный статус систем движения и баланса и сетевое слаживание блоков мыслеуправления принцепса-сеньориса и модераторов.
Эксаза послал/а собственные ключи подтверждения активности, предварительно мгновенно проверив наличие всех бойцов-скитариев на своих постах на борту титана.
Пробудившийся дух «Казус Белли» жаждал вырваться из тесной баржи. Вот прошел заключительный обмен инфопакетами, техножрецы дали добро на работу реактора в полную мощность и на беспрепятственную работу БМУ с духом «Императора» и синапсами принцепса-сеньориса.
«Казус Белли» ожил!
По-прежнему идя как на автопилоте, Гелса пересекла главные продольные коридоры нижних палуб титана класса «Император» и достигла третьей с конца шахты техобслуживания. Это был просто старый автопогрузчик, приспособленный для доставки людей. В двух шахтах на блоках медленно двигалась цепь, к звеньям которой через каждые несколько метров были приклепаны маленькие металлические платформы: едва-едва поставить ноги.
Когда в просвете появилась следующая платформа, Гелса босиком запрыгнула на пластину подъемника, одной рукой ухватившись за звено цепи. Лифт спустил девушку сквозь жаркое марево опечатанных реакторных палуб в относительную прохладу и темноту приводного узла. Так было куда быстрее, чем бегать по узеньким лестницам из тросов.
Ловко выпрыгнув из лифта, фин Джайнт оказалась в отсеке основного силового привода — массивной системы шестерен, приводивших в движение левый бедренный сустав сорокаметровой махины. Пучки искусственных мышц, каждый толще талии ремонтницы, гудели от энергии, а скрежет металла то и дело прерывался шипением огромной пневматической системы. От постоянного гула начинала ныть голова. Буквально на расстоянии вытянутой руки пара огромных шестерен, которые запросто могли размолоть в кровавый фарш любого неосторожного, сцепились, и от резкого скрежета металла по металлу у трибутэ заболели зубы. Гелса сразу увидела неисправность. Наметанный глаз приметил почти незаметный люфт третичного толкателя привода, соединенного с главным блоком. Здесь, в двух шагах от центра движения сустава, почти не было вертикального перемещения, обычного для пространства трюма или же сакральных палуб. Там пол постоянно поднимался и опускался, подобно палубе корабля в штиль. А здесь именно вращение шестерен надежней всего указывало на ход титана. Пока движение было размеренным и спокойным, где-то четыре шага в минуту, за каждый шаг махина проходила около пятнадцати метров. Судя по всему, титан шел уже длительное время, по расчетам девушки, с момента начала азартной игры, а значит, посадочная баржа теперь осталась в нескольких километрах позади.