— Посмотри, какая ты хорошая девочка, — стонет он, быстрее потирая мой клитор. — Принимаешь весь этот член. Принимаешь этот большой член, как маленькая шлюшка.
Мои глаза закатываются, рот приоткрывается, и я издаю гортанный, хриплый стон. Я скольжу вниз, и вниз, и вниз, и из моего горла вырывается стон, когда я чувствую, как опускаюсь на каждый толстый дюйм его набухшего члена, пока его яйца не прижимаются к моему телу.
— Вся моя, — тихо стонет Кензо, уткнувшись мне в шею.
Я медленно поднимаюсь. У меня перехватывает дыхание, когда он снова раздвигает меня своими размерами, поднимаясь все выше. Но затем так же медленно я опускаюсь обратно.
Глубокий животный стон срывается с моих губ, когда его руки обхватывают мои груди, дразня соски, прежде чем скользнуть вниз и потереть клитор.
— Оседлай меня, принцесса, — стонет он, поворачивая мою голову в сторону и яростно покусывая и посасывая мой рот.
Я стону в него, двигая бедрами и скользя вверх и вниз по его стволу, мой язык танцует с его языком, пока он ласкает мой клитор.
— Посмотри, какая ты чертовски сексуальная, — рычит он, отпуская мою голову. — Посмотри, какая ты чертовски красивая, сидишь верхом на этом большом члене, принимаешь его в свою задницу, как хорошая маленькая шлюшка. Как моя хорошая маленькая шлюшка.
У меня начинают дрожать ноги. Ощущение того, как он скользит во мне, входя и выходя, так чертовски глубоко, и трётся о мой клитор, почти невыносимо. Это почти слишком, и балансирование на грани между раем и безумием воспламеняет меня изнутри.
Кензо пожирает меня взглядом, снова поворачивая мою голову в сторону. Его губы опускаются на мою челюсть, а затем на шею, кусая, посасывая и терзая кожу, пока он входит в меня. Моя задница хлопает по его бедрам, его яйца ударяются о киску с каждым движением, а его палец трет и перекатывает мой клитор, пока каждая клеточка моего тела не начинает дрожать.
— Я чувствую, как ты чертовски крепко сжимаешь мой член, принцесса, — стонет он, прижимаясь к моей коже, заставляя вскрикнуть, когда его зубы впиваются в мою плоть. — Следи за собой, — бормочет он, целуя меня в уголок рта и заставляя посмотреть на себя в зеркало, когда меня трахают в задницу.
— Смотри, как ты кончаешь с этим большим членом в своей заднице, — рычит он. — Покажи мне, как моя хорошая маленькая шлюшка кончает, как хорошая девочка.
Он прикусывает уголок моего рта, целуя меня, как дикий зверь. Мои глаза прикованы к нашему отражению в зеркале, когда его большие пальцы ласкают клитор и обхватывают мое горло сзади.
— Кончи для меня, принцесса, — шепчет он мне в губы. — Кончи для меня, потому что ты вся, черт возьми, моя.
Когда меня настигает оргазм, перед глазами все расплывается, и я вижу звезды, а вокруг темнеет. Я издаю мучительный, пронзительный, прерывистый всхлип удовольствия, когда все мое естество сжимается и взрывается. Кензо стонет, входя в меня и прикусывая мою губу, когда его член вздымается и пульсирует. Я стону, чувствуя, как горячие струи его спермы изливаются в меня, пульсируя глубоко, когда его руки крепко обхватывают меня.
Кажется, что каждая клеточка тела дрожит, когда я откидываюсь на него, совершенно обессиленная. Я вздрагиваю, слегка задыхаясь, когда Кензо осторожно снимает меня с себя и прижимает к своей груди. Он поворачивает меня к себе на коленях, целует медленно и страстно, поднимает на руки и несет в ванную.
Он не перестает целовать меня, пока горячая вода и пена наполняют ванну. И даже когда погружается в пар, все еще держа меня на руках.
Он никогда не перестаёт меня целовать.
И я бы не хотела, чтобы было по-другому.
31
КЕНЗО
Последние две недели проходят в тумане.
Я засыпаю, сплетаясь с Анникой. И, если честно, провожу так и большую часть дня.
Будто стал зависимым. Наркоман, одержимый её запахом. Алчный до её вкуса. Пленённый ощущением её губ на своих.
Сота официально объявляет об отставке и назначает сроки, когда Акияма-кай окончательно сольётся с Мори-кай. Да, кое-где слышится ворчание, но в целом обе организации готовы. Возбуждены. Ждут, когда новая империя Мори-кай разожмёт кулаки и покажет свою силу.
Это немного нервирует. Но я давно готов. Я для этого родился. Это в моей крови. А с Анникой рядом я вообще непобедим.
Кир возвращается в Нью-Йорк, но Фрейя задерживается. Она с Ханой уже лучшие подруги — или напарницы по преступлениям. А тот факт, что она умеет ездить верхом, по какой-то причине подкупает Така.