Но хоть и родилась в этом мире принцессой, в моих жилах не было огня и ярости.
Поэтому я сопротивлялась.
Снова и снова билась лбом о его лицо, пока он не вцепился в меня лапами, пока не услышала хруст сломанной кости и его крики боли. Пока не почувствовала, как потекла горячая кровь. Когда он скатился с меня, я изо всех сил ударила его по яйцам, снова и снова, пока его не вырвало и он не взмолился о пощаде.
Тогда я побежала и ни разу не оглянулась.
И в тот день решила, что буду брать у этого мира всё, что мне нужно, и ничего не отдавать взамен.
Следующие несколько лет провела в полном одиночестве. Я игнорировала мир и окружающих, брала то, что мне было нужно, и выживала.
Но однажды в Милане я увидела то, что не могла игнорировать. Двое мальчишек-подростков вытаскивали кричащую, царапающуюся девочку из самодельного укрытия из брезента, которое она соорудила в развалинах заброшенного здания. Было очевидно, что они пытались сорвать с неё одежду, вероятно, чтобы изнасиловать или сделать что-то ужасное. Но это была не единственная причина, по которой девушка кричала.
Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что она боялась солнечного света.
В любом случае, что-то во мне сломалось, и пелена, которую я носила последние три или четыре года, спала. Я схватила первое, что попалось под руку, — ржавый металлический шест — и била им этих парней снова и снова, пока они не убежали, крича и истекая кровью.
Так я познакомилась с Фрейей.
Как и я, она родилась в одной жизни, а потом оказалась в другой, жила в переулках и боролась за выживание. Ей было ещё тяжелее из-за её состояния.
У Фрейи редкое заболевание — пигментная ксеродермия. Её готический образ — это не просто эстетика. Она призрачно-бледная, потому что буквально не может выйти на солнце, не получив ужасных ожогов на открытых участках кожи.
После того первого дня мы быстро подружились. Как и я, Фрейя научилась брать то, что ей нужно, хотя она не из тех, кто заходит в магазин и прячет продукты в толстовку. Её метод заключался в том, чтобы установить скиммер для карт на кассовый аппарат, а затем использовать библиотечный компьютер, чтобы конвертировать украденные деньги в биткоины.
Мы объединились и начали браться за более крупные дела, воруя больше, чем «то, что нам было нужно». В конце концов, мы познакомились с определёнными людьми, начали налаживать связи и зарабатывать себе имя.
Затем настали тёмные годы.
Годы с… ним.
Не люблю говорить об этих годах или даже думать о том времени в моей жизни.
Я слабо улыбаюсь, когда Фрей отстраняется, позволяя мне подойти к кровати Дамиана. Сажусь в кресло рядом с ним, прикусывая губу и чувствуя, как у меня перехватывает дыхание, когда я протягиваю руку и кладу её поверх его бледной, неподвижной руки с торчащей из неё капельницей.
— Помнишь его первую реплику?
Я ухмыляюсь, несмотря на ужасное чувство, поселившееся в моей груди, и, закатив глаза, поворачиваюсь к Фрейе.
— Ты имеешь в виду «Скажи мне, когда ты будешь готова перестать тратить время впустую и начать играть в высшей лиге? — ворчу я, стараясь как можно лучше изобразить низкий баритон Дамиана.
И вот так наш с Фрейей дуэт превратился в трио после тёмных лет, которые нельзя назвать. Мы с Фрейей переоделись в обслуживающий персонал на элитном званом ужине в Лондоне, на котором присутствовали VIP-персоны, государственные деятели и несколько криминальных авторитетов.
Мы выглядели как грёбаные бандиты. Я стащила около дюжины шестизначных часов, кучу драгоценностей и даже картину со стены в самом зале. Фрейя улыбалась, разливая коньяк и вино и собирая кредитные карты без лимита в каждом кармане в зале.
Несколько часов спустя мы наслаждались праздничными напитками в пабе неподалёку, когда появился Дамиан.
Позже мы узнали, что это был его паб. То есть он владел этим заведением. Поэтому смог незаметно выпроводить всех сотрудников и посетителей, прежде чем заявить о своём присутствии, чего мы даже не заметили, потому что выпили по четыре порции.
Скажи мне, когда ты будешь готова перестать тратить время впустую и начать играть в высшей лиге.
Я никогда, никогда не забуду, как впервые увидела Дамиана — обернулась и, несмотря на шум, удивилась, увидев этого хорошо сложенного, ростом шесть футов три дюйма, беловолосого, пугающе красивого молодого человека с фиолетовыми глазами и плотоядной дьявольской ухмылкой.
Дамиан был гостем на ужине, который мы только что ограбили. Мы даже украли его часы Rolex. Но он не разозлился.