— Кензо…
— То, что с тобой сделали, было злом, Анника, — тихо говорит он. — Это ни в коем случае не оскверняет тебя. Это не меняет того, как я тебя вижу.
Его одна рука скользит в мои волосы. Другая крепче сжимает мое бедро.
— Ничто из этого не меняет того, что я к тебе чувствую…
Он прижимает меня к стене, грудь к груди, сердце к сердцу.
— То, как я убил бы за тебя…
Мой пульс подскакивает, когда он откидывает волосы с моего лица и наклоняется ближе, наши глаза даже не моргают под струями душа.
— Или то, как я люблю тебя.
Он обхватывает мое лицо, пока его рот опускается, его губы сминают мои, и я таю в его объятиях. Стону, отчаянно цепляясь за него, словно меня бросает в ураган, а он — моя единственная точка опоры. Я жадно всхлипываю в поцелуй, крепко обнимая его, пока он поднимает меня на руки, выключает воду и выносит из душа.
Воздух, ударяющий по моей мокрой коже, — это проверка реальностью. Я напрягаюсь и отстраняюсь от его губ с содроганием.
— Он… — Я сглатываю. — Он все еще там, — выдыхаю я. — Он ушел…
— Лека мертв, Анника, — тихо говорит Кензо. — Полиция нашла тело недалеко от арендованного дома — изрезанное в клочья, но соответствующее его описанию. — Его глаза становятся жестче. — Говорят, он медленно истекал кровью.
Кензо стискивает зубы.
— Я не смог похоронить прошлое за тебя, принцесса, — тихо бормочет он. — Мне жаль…
— Да, ты смог, — шепчу я в ответ, обхватывая его лицо руками и прижимаясь лбом к его лбу. Я нежно целую его, пока мое сердце бьется о его грудь. — Ты только что это сделал.
Я снова таю в его губах, пока он поворачивается и выносит меня из ванной.
27
КЕНЗО
Наблюдаю за тем, как ее спина мягко поднимается и опускается, пока она спит рядом со мной. Лично я всегда был из тех, кто спит “на спине”. Но в последнее время, когда она здесь, обнаружил, что сплю на боку, потому что не спать, обнимая эту женщину, стало для меня невыносимым.
Анника, однако, может спать в любом положении. И она спит. На боку, наполовину перекинувшись через мою грудь. Растянувшись на спине. Но часто, когда я еще не сплю, наблюдая за ее сном, она лежит на животе. Как сегодня вечером.
Я тихонько тянусь и нежно убираю несколько непослушных рыжих прядей с ее лица, позволяя лунному свету осветить ее.
Боже, она прекрасна.
И, черт возьми, я люблю ее.
Теперь я это знаю. Без сомнений или колебаний. Без оговорок. Без самокопания. Это так же верно, как и то, что я жив. Так же верно, как и то, что пошел бы на войну со всем миром за эту женщину.
Я бы сжег все дотла, если бы это было необходимо, чтобы удержать ее рядом со мной.
Анника сразу же заснула, как только я отнес ее сюда после душа. Последний час провел внизу со своими братьями и сестрами и некоторыми из старших вакагасира1 Соты, планируя, что будет дальше.
Прямо говоря, мы собираемся стереть наших врагов с лица Земли.
После смерти Улкана и большинства его людей его организация в любом случае фактически приказала долго жить. Но не будет лишним убедиться, что она полностью сровнена с землей, а поля засеяны солью. Остальные его люди, те, что разъезжали по Киото, были найдены и в настоящее время находятся в бомбоубежище в подвальном помещении склада, который Сота использует для подобных вещей.
Мне плевать, если они просто выполняли приказы. Они приложили руку к похищению женщины, которую я люблю. Завтра я отрежу эти руки за преступление. После чего отрублю им головы.
Также есть планы по преследованию того, что осталось от операций Улкана в Нью-Йорке. Я связался с Киром и разрешаю ему “устранить” все, что осталось от человека, который украл Аннику.
Кажется, его очень обрадовала эта перспектива.
Однако с Валоном Лекой дело обстоит иначе. Да, его империя также будет сровнена с землей, а затем на нее помочатся. Но вся загвоздка в том, что, по-видимому, одним из клиентов Валона была сама Белая Королева: Елизавета Соловьева, глава Соловьевской Братвы. Она также заседает за Железным Столом и является двоюродной сестрой Кира.
Она также очень могущественна и не любит, когда вмешиваются в ее деловые интересы. С ней будет немного проще поговорить, поскольку я лично не убивал этого придурка Валона. Но все равно это будет… непросто.
Однако сейчас все это может пойти к черту.
Сейчас все, что я хочу, — это наблюдать за тем, как спит Анника.
Я позволяю своему пальцу скользить по ее волосам, касаться ее плеча и проскальзывать под простыню. Медленно стаскиваю ее с ее плеча и медленно скольжу по мягкой коже спины.