Он выпрямился, чтобы найти последнего, только чтобы почувствовать его за спиной.
Он повернулся и нанёс удар ножом, когда мужчина выпустил пулю. Он упал на пол и перекатился, чтобы уклониться, рана на боку горела, он услышал, как прозвучал еще один выстрел, и его живот сжался.
Выпрямившись, он увидел последнего мужчину на полу, нож в груди и пулю в голове, и, подняв голову, заметив стоящую позади него Амару, дрожащую, как лист, с пистолетом в руке.
Она только что застрелила человека, чтобы спасти его задницу. Она защищала его. Амара пугала его.
Блядь.
Он подошел к ней, когда ее колени подогнулись, а щеки были мокры от слез. Взяв пистолет из ее дрожащих рук, он поднял ее и перекинул через плечо, не обращая внимания на всю кровь, кроме той, что у нее была между ног, и подошёл к Форду.
Открыв дверь, он посадил ее на пассажирское сиденье, наблюдая, как адреналин и стресс привели ее тело в шок, и побежал вокруг, заводя машину. Выехав задним ходом, объехав одно из тел, он повернулся, чтобы посмотреть на Амару, и увидел, что она тупо смотрит в лобовое стекло.
— Амара, — позвал он ее, наблюдая, как ее глаза встретились с ним. — Как ты, держишься, малышка? — спросил он ее, сохраняя тихий голос и не сводя глаз с дороги.
Дежавю охватило его, когда он поехал в больницу тем же маршрутом, что и пятнадцать лет назад.
— На тебе столько крови, — заметила она слегка напряженным голосом.
— Я выгляжу горячим в крови, не так ли? — пошутил он с легким облегчением, когда она улыбнулась. — Хотя, если говорить о напитках, я предпочитаю шоколадный сироп, которым ты меня обмазала в тот раз, а потом выпила в позе шестьдесят девять.
Отвлекающий манёвр сработал, ее разум, как глина в его руках, доверчивый к его предложениям, формировался в том направлении, в котором он хотел.
— Мы повеселились той ночью, — вспомнила она, и ее глаза смягчились.
Ох, да, это была невероятная ночь.
— Мы можем попробовать еще раз, но позже.
Она молчала долгую секунду, пока они проносились мимо.
— Мы теряем ребенка, Данте.
Его хватка на руле усилилась, когда он ускорил машину до предела, его грудь прогнулась от ее слов.
— Не говори этого, Амара.
— Слишком много крови.
Ее тон смирился, и это ранило его.
— Да, и с тобой все будет хорошо, — сказал он. — Не смей сдаваться. Не сейчас. Не после всего этого.
— Я так устала, Данте, — прошептала она, и что-то в ее голосе заставило его сжаться.
— Я знаю, малышка.
— Я просто хочу спать.
Нет, это было нехорошо.
— Просто не засыпай, осталось еще немного, хорошо? Составь мне компанию. Мы почти приехали.
— Ты знаешь, — начала она. — Вначале мне снились кошмары об этом месте. Что кто-то снова привезёт меня туда, и я хотела умереть, прежде чем это случится.
Блядь, он хотел убить каждого ублюдка, который снова был замешан в этом.
— Но я никогда не понимала, зачем они меня похитили, — размышляла она, играя пальцами с краем окровавленной рубашки. — Я была никем. И все же они продолжали задавать мне вопросы, будто я так много знала.
Он позволил ей говорить, радуясь, что она не засыпает.
— Они спросили меня, должны ли они сообщить тебе, что твоя маленькая подружка с ними, — рассмеялась она. — Тогда я для тебя ничего не значила.
Она ошибалась.
— Ты всегда была чем-то для меня. Я просто не знал, что это было.
— Я даже не знаю, когда мои чувства к тебе изменились, — продолжила она, поправляясь на своем сиденье. — Знаешь, я раньше мечтала, что ты будешь тем, кому я подарю свой первый поцелуй. Но это была мечта. Ты был так далеко.
— Я больше нет тот, кем был раньше, — сказал он, и она повернула голову, чтобы посмотреть на него мрачными зелеными глазами.
— Ты спас меня от кошмаров тогда, и ты спас меня от них сейчас, — сказала она, положив руку ему на плечо. — Спасибо...
Пораженный эмоциями в ее голосе, Данте не сводил глаз с дороги, взял ее окровавленную руку и поцеловал.
— Ты моя, Амара. Моя, чтобы оберегать, моя, чтобы защищать, моя, чтобы любить. Возможно, мы не являемся мужем и женой для всего мира, но я женат на тебе в своём сердце уже восемь лет. И что бы с нами ни случилось, мы пройдём через это вместе. Мы вместе построим нашу империю. Больше никаких побегов. Обещай мне.
— Даже если мы потеряем ребенка, и я больше не смогу для тебя родить?
Он крепче сжал ее руку.
— Даже тогда.
Сглотнув, она поцеловала его плечо.
— Больше никаких побегов.
Сказав это, он свернул на аварийную парковку больницы и помолился, чтобы его девушка и ребенок были в безопасности.
Глава 18
Амара
Они потеряли ребенка.
Но не потеряли другого.
Она находилась в больнице, лежала на белых простынях, пока Данте зашивали бок, отказываясь покидать, когда женщина-врач средних лет пришла с новостями.
Она была на восьмой неделе беременности близнецами, и один из них вцепился в нее достаточно сильно, чтобы выдержать это испытание, в то время как другой не выжил.
Она все еще была беременна, но потеряла ребенка.
Она не знала, что чувствовать.
Врач сказала, что это явление называется «синдромом исчезнувшего близнеца», (Синдром исчезнувшего близнеца (Vanishing twin) — это загадочная аномалия, которая наблюдается в течение многоплодной беременности при рождении в конечном итоге всего одного ребенка. При ней на ранних сроках у женщины в матке начинают развиваться два или более эмбрионов, но после окончания первого триместра остается только один. Ученые попытались объяснить это таинственное исчезновение, сделав ряд исследований в данной области.) Это не было редкостью, как думали люди. Это было странно, чувство потери переплеталось с чувством эйфории, которое она испытывала. Глядя на Данте, она увидела то же самое отражение, сильные эмоции на его лице, его взгляд на ее животе, когда доктор проверяла ее с помощью стетоскопа.
— Ещё слишком рано определять пол ребёнка, — сказала им врач. — Но УЗИ показало, что у этого малыша все хорошо. Однако я призываю вас соблюдать осторожность на протяжении всей беременности. Выкидыш подвергает вас высокому риску.
Амара кивнула, все еще переживая горе и облегчение.
— Есть что-нибудь конкретное, что мы должны соблюдать, доктор, — спросил Данте с ее стороны, держась за ее руку с решительным взглядом.
— На данный момент я бы посоветовала воздержаться от любых тяжелых физических или умственных нагрузок, — сказала врач. — Мы будем продолжать наблюдение.
Данте кивнул.
— А секс?
Амара почувствовала, как ее лицо покраснело, когда доктор улыбнулась.
— Все должно быть хорошо. Только будьте осторожны, не давите ей на живот и не будьте слишком диким.
Данте встал, все еще без рубашки, но совершенно чистый, с повязкой на боку, в чистых штанах, которые он взял у медсестры. Он провёл черту, когда надевал халат, и медсестра не особо возражала против того, как ее глаза впивались в его торс. Это заставило Амару посмеяться и посочувствовать женщине. Она знала, каково это.
— Боже мой, ты в порядке?!
Женский голос из двери заставил Амару обернуться и увидеть стоящую там Морану, ее волосы были собраны в пучок, черные леггинсы и желтый топ, прямоугольные очки на носу, карие глаза, широко раскрытые от беспокойства, и очень жесткий Тристан вырисовывавшийся позади нее.