Любовь? Айседора сказала «любовь». И Кабер говорил про влюбленность. Значит ли это, что он влюбился в собственную жену? Но важно даже не это, а к чему это приведет.
Можно ли ему вообще влюбляться? Может ли он это контролировать? И если нет, то это очень плохая новость.
–39-
Алена
Интервью по согласованию с Кабером назначили быстро, и спустя несколько дней я уже дожидалась журналистку в приемной гостиной. Она отличалась от остальных некоторой официальностью, оформлением под деловой стиль. Во дворце можно было встретить гостиные разных эпох, эта же была сугубо современной: белое и черное, высокие панорамные окна, дизайнерский интерьер без лишних вычурных деталей.
Мы с Кабером устроились на диване, журналистке отвели место напротив, в стильном кресле с высокой спинкой. Но поскольку до встречи оставалось еще несколько минут, ее пока не было, я смотрела в окно и думала о смысле жизни. В смысле, о том, что тем вечером у нас с Дорианом нового свидания не было. И следующим. И следующим.
Прошло уже несколько дней, а муж был «занят делами», как мне сообщили официально. Через третьих лиц. Если честно, я терялась в догадках и, наверное, только гордость не позволяла снова явиться к нему в приемную и во всем разобраться. Просто в моей вселенной женщины за мужчинами не бегали и не выясняли столь яркие перепады их настроения. Хотя это всяко лучше, чем думать, что он уже наигрался. Или что игра показалась ему слишком сложной.
– Ваше величество, помните о том, о чем мы говорили? – вернул меня в реальность Кабер. – Вы имеете полное право не отвечать на провокационные вопросы.
«Вы имеете право хранить молчание», вспомнилась мне известная фраза из фильмов про полицию.
– Я буду рядом, но уже скорее как слушатель, чем как советник.
Я кивнула, все еще мысленно далекая от интервью, что, конечно же, не укрылось от Кабера-не-советника.
– Все в порядке, ваше величество? Вы волнуетесь. Хотите перенести эту встречу?
Когда Фиара уже на территории дворца? Наверняка, прямо сейчас проходит допрос-досмотр службой безопасности. Но судя по виду Кабера, он был абсолютно серьезен.
– Нет, все хорошо, – знал бы он, что я волнуюсь совершенно по другому поводу, и где все мои мысли. Но не признаваться же в таком. Тем более секретарю Дориана. Тем более мужчине!
К счастью, признаваться ни в чем не потребовалось, потому что дверь в гостиную открылась. Первым вошел Натаниэль, и только следом – Фиара. Сегодня она была на шпильках, в белой блузке и элегантном светло-сером костюме, оживленном лишь яркой брошью-цветком. В цвет которой были сумочка и туфли. Вообще-то женщину нужно пропускать вперед, подумалось мне. Журналистка явно думала о том же, потому что она окинула Натаниэля, привычно каменнолицого, взглядом, которым можно было расплавить даже камень, но на нем не сработало.
– Добрый день, ваше величество, – мигом опомнившись, произнесла она. – Господин Кабер.
– Добрый день, – отозвалась я, указывая на кресло. – Прошу вас, Фиара. Располагайтесь. Хотите чего-нибудь?
Галантности от Натаниэля ждать не пришлось. Он замер за спиной журналистки, сверля ее спину взглядом, будто подозревал ее во всем, в чем только можно, нехорошем. А вот Кабер наоборот поднялся и подождал, пока Фиара подойдет ближе. Затем легко коснулся губами ее руки и помог опуститься в кресло. В общем, вел себя как мужчина, а не как каменная глыба. Что не укрылось от журналистки.
– Воды, пожалуйста, – попросила она. – Сегодня жарко.
Кабер тут же наклонился к столу, на котором стоял причудливый прозрачный кувшин с плавающими в нем цитрусовыми дольками, и наполнил два высоких бокала. Один из которых вручил сначала мне, затем Фиоре.
– Рад наконец-то встретиться с вами, госпожа Клемен. Знаком с вашими идеями и покорен вашей увлеченностью своим делом.
Кабер не просто так занимал свое место при дворце и возле Дориана. Вот умел он чувствовать людей и демонов и парочкой фраз вызывать в других доверие своей искренностью, вежливостью, сердечностью… Как еще это назвать? Даже я успела пасть жертвой его обаяния, ума, галантности. Причем безо всякого флирта или желания подкатить с его стороны. Фиора тоже не стала исключением, располагающе улыбнулась пресс-секретарю в ответ.
А у меня в этот момент упал взгляд на Натаниэля и своей водичкой я едва не поперхнулась. Вместо знакомого стенонепробиваемого вида на лице моего верного телохранителя вдруг возникли новые эмоции. Причем такие, что впору вылить на него весь кувшин с цитрусовой водой. Чтобы остыл.
Мне казалось, что все вокруг Кабера любили, но вот в данный момент Натаниэлю хотелось советника прибить. Медленно и со вкусом.