Вот теперь она растерянно моргнула. Гнев из ее взгляда исчез окончательно, растворяясь, теряясь… превращаясь во что-то иное.
– Я… – произнесла супруга. – Вообще-то, со мной тоже.
Между ними будто что-то хрустнуло. Может, лед, а может столешница, потому что Дориан опрокинул свою императрицу на письменный стол, врываясь в ее рот жадным, жарким поцелуем. Вкладывая в него все свои чувства, всю свою тоску и голод, испытываемый им, казалось бы, не эти несколько дней.
Кажется, он тосковал по ней всю свою жизнь.
–41-
Алена
Я сама не поняла, что это было. Вообще. Даже когда узнала об измене законного, между прочим, мужа, отреагировала спокойнее. С другой стороны, Дориан теперь тоже законный муж… мой.
Почему-то эта мысль отозвалась жаром в самом низу живота и прогнала все остальные мысли. Или их прогнал поцелуй? Жаркий, подчиняющий и нежный одновременно, стирающий все, что было и будет. Оставляя только настоящий момент, в котором Дориан расстегнул и потянул вниз мои брюки, а я застонала ему в рот, выгибаясь и вцепляясь пальцами в сильные плечи.
Которые, кажется, были просто выточенными из камня. Мне вдруг до одури захотелось повторить пальцами рельеф его мышц, и я приподнялась, чуть ли не вплавляясь в него и стягивая пиджак. А следом за ним – дергая пуговицы рубашки. То ли демоническая сила сработала, то ли что еще, но они отлетали, а не выскакивали из петель.
Дориан хрипло выдохнул, плотнее вклиниваясь между моих бедер. Я чувствовала его напряженный член почти в себе, если бы не его брюки и мое белье, так бы уже и было.
Но сейчас я только потянула вниз его рубашку, повторяя ее след ногтями. От прикосновения к мужу крышу сорвало окончательно, как никогда и ни от чего. Тем более что эти прикосновения отзывались в его теле: я чувствовала, как по стальным мышцам течет жаркая дрожь. Точь в точь как по моему телу.
Я, кажется, превратилась в оголенный нерв, наполненный желанием, задыхаясь от обжигающих поцелуев-укусов, я выгибалась, терлась о него. В какой-то момент Дориан не выдержал, и моей блузке пришел конец от одного рывка. А следом за ней – еще одной детали туалета.
– Ты меня с ума сведешь, – хриплым бархатным голосом сообщил он. Губы ожег контраст прохладного воздуха, а сосок – его губы. Наклонившись, Дориан втянул в себя вершинку моей груди, сжимая зубами почти до боли, а после играя с ней языком. От этой ласки я буквально взвыла, а потом мстительно потерлась о выпуклость на его брюках разведенными бедрами.
– Доиграешься, – пообещал муж.
– Жду не дождусь, – сумасшедше-низким голосом отозвалась я. И облизнула губы.
Глаза мужа полыхнули, и в них на этот раз раскрылся не просто космос, а вся вселенная. Меня накрыло ею, как бесконечным неиссякаемым потоком демонической силы.
Дориан развернул меня одним движением, и теперь я оказалась распластанной животом по столу. Эта поза завела еще больше, поэтому когда щелкнула пряжка ремня, и я почувствовала, как меня мучительно-медленно растягивают, зашипела сквозь зубы от этой неспешности.
– Не знал, что ты такая горячая, – добавил ощущений супруг, скользя губами по моей шее.
Я содрогнулась, а Дориан взял меня одним рывком. Так резко присваивая, делая своей, что на миг показалось, я потеряю от этих ощущений сознание.
Не потеряла. Напротив, каждая клеточка моего тела просто полыхнула, я вцепилась руками в край стола, подстраиваясь под задаваемый им ритм. Сжимаясь и расслабляясь, не без удовольствия слушая хриплые стоны, срывающиеся с губ мужа.
Половину лежавшего на столе мы спихнули, об остальное терлась моя обнаженная грудь, добавляя пламенных импульсов в самом низу живота. Там же, где соединялись наши тела, я превратилась в сплошное удовольствие, и тоже не сдерживала стоны и крики.
Кажется, они сливались с рычанием Дориана, который врывался в меня все сильнее и быстрее, растягивая, наполняя собой. Одной рукой он накрыл меня между ног, скользя пальцами по самому чувствительному местечку: скользя, потирая, надавливая, а второй потянул меня за волосы, заставляя запрокинуть голову.
Это и стало последней каплей, я выдохнула его имя:
– До-о-о-ориан, – содрогаясь от нахлынувшего наслаждения.
Муж недалеко от меня ушел, потому что я еще дрожала от сладких тянущих спазмов, когда почувствовала острую твердую пульсацию внутри.
На его последних движениях меня накрыло снова, и я с криком присоединилась к нему. Ослабевшие пальцы разжались, и я чуть не поползла вниз. Сползла бы, если бы он меня не подхватил. Прижал к себе, к мощной груди, ко всему себе, словно не желая размыкать нашу близость.