— Молодцы. Потери?
— Без потерь. Двое легко ранены — царапины от Трухляков.
— Хорошо. Вольно! Отдыхать.
Отряд расслабился, и я подошёл к Федоту. Охотник расплылся в широкой улыбке.
— Прохор Игнатич! — он явно обрадовался встрече. — И барышни здесь! Здравствуйте!
— Здравствуй, Федот, — я пожал ему руку. — Как успехи?
— Ох, столько всего узнал! — глаза охотника загорелись энтузиазмом. — Я думал, что умею обращаться с оружием, знаю лес… Ан нет! Тут такому учат — голова кругом. Правильная зачистка помещений, работа в группе, тактические манёвры, обращение с разными видами огнестрела…
Голицына тепло улыбнулась.
— Рада тебя видеть целым, Федот. В Угрюме все волнуются.
— Да я уж стараюсь, боярышня… — охотник смутился.
— Для тебя я по-прежнему просто Василиса, — мягко поправила его геомантка.
Подошедший Ланской окинул меня оценивающим взглядом.
— Маркграф Платонов? Не ожидал вас увидеть снова.
Старший десятник повернулся к Федоту.
— Скажу честно, маркграф — из вашего человека выйдет грамотный боец и командир. Всё хватает на лету, глупых ошибок не делает. И что важно — гонор не мешает учиться. Открыт к знаниям, не считает себя умнее инструкторов.
— Рад слышать, — я с одобрением посмотрел на Федота, который покраснел от похвалы.
Ланской кивнул и направился к остальным бойцам, оставив нас поговорить. Мы отошли в сторону, и беседа потекла непринуждённо. Полина расспрашивала о бытовых условиях, Тимур интересовался особенностями тренировок с магами, Василиса — о товарищах по отряду.
— А как там наши? — спросил Федот. — Борис, Гаврила, остальные?
— Все живы-здоровы, — заверил я. — Кощея одолели, Гон пережили. Правда, было тяжело, но справились. Угрюм теперь официально Марка, со всеми правами.
— Видел в новостях! — охотник просиял. — Так горжусь! Хоть и не был рядом…
— Ты здесь выполняешь не менее важную задачу, — серьёзно сказал я. — То, чему научишься, поможет защитить Угрюм в будущем.
— Так и есть, Прохор Игнатич. Столько полезного узнал! Вот, например, при штурме здания нельзя толпиться в дверях — лёгкая мишень. Нужно веером расходиться. И проверка углов — целая наука! А стрельба из укрытий, смена позиций… Я всё запоминаю, чтобы потом ребятам показать.
— Умница, — одобрила Полина, — именно это от тебя и требуется.
Федот смущённо улыбнулся.
— Обещаю вернуться таким умелым, что многократно отобью каждую копейку, затраченную на моё обучение. Чтобы вы, воевода, не пожалели, что отправили меня в Москву.
Я рассмеялся.
— Уверен, не пожалею. Главное — возвращайся живым и здоровым.
— Непременно! У меня же дома жена, сын. Да и боярский спецназ без командира — что за спецназ? Или он теперь маркграфский? — расплылся в улыбке собеседник.
Разговор продолжался ещё около получаса. Федот рассказывал о сложностях первых недель, когда городские инструкторы смеялись над «деревенским», пока он не показал им навыки следопыта в лесу. О том, как постепенно завоевал уважение умением метко стрелять и быстро учиться. О новых товарищах — бывших Стрельцах и обедневших дворянах, с которыми нашёл общий язык.
Наконец пришло время прощаться. Федот по-военному вытянулся.
— Служу Угрюму!
— Вольно, — усмехнулся я. — Береги себя, Федот. И учись всему, чему можно.
Мы попрощались со всеми и направились к выходу в сопровождении Воротынцева.
— Хороший у вас боец, — заметил сотник. — Если все в Угрюме такие, понимаю, как выстояли во время Гона.
— У нас каждый на счету, — ответил я.
У ворот мы пожали друг другу руки.
— Было приятно познакомиться лично, маркграф. Если понадобится помощь Перуна — обращайтесь. Сделаю скидку по знакомству, — он хмыкнул.
— Учту. Спасибо за экскурсию и за обучение моего человека.
Бурлак тронулся, увозя нас обратно в центр Москвы. Полина задумчиво смотрела в окно.
— Федот изменился, — заметила она. — Стал увереннее, собраннее.
— Профессиональная подготовка чувствуется, — согласился Тимур. — Правильное решение отправить его сюда.
Василиса кивнула.
— Когда он вернётся, наши шансы значительно возрастут. Особенно если сможет обучить других.
Я откинулся на спинку сиденья, размышляя об увиденном. Ратная компания «Перун» произвела солидное впечатление. И то, что Федот там прижился и показывает успехи, радовало. Оставалось ещё несколько дел в Москве, прежде чем мы сможем вернуться в Угрюм.