— Госпожа Успенская, как вы оцениваете конфликт между маркграфом Платоновым и Академическим советом? — звучал голос за кадром.
Женщина сложила руки на столе, выбирая слова с ювелирной точностью:
— Знаете, любой конфликт — это признак назревших противоречий. Академический совет проделал огромную работу по стандартизации магического образования. Но мир меняется, и системы должны меняться вместе с ним.
— Вы поддерживаете инициативу Угрюма?
Успенская чуть улыбнулась:
— Я поддерживаю идею доступного образования для талантливых людей независимо от их происхождения. В моей практике было немало случаев, когда блестящие студенты-простолюдины вынуждены были бросать учёбу из-за финансовых трудностей. Это потеря для всего Содружества.
— Но Академический совет утверждает, что требования к лицензированию обоснованы необходимостью контроля качества…
— Контроль качества важен, — кивнула магистр. — Но когда пятьсот рублей ежегодных сборов становятся непреодолимым барьером для талантливых учеников, а требование о семидесяти пяти процентах аристократов среди преподавателей ограничивает выбор лучших специалистов — это уже не контроль качества, а искусственные барьеры.
Журналист помедлил, явно не ожидая такой прямоты:
— То есть вы считаете, что система нуждается в реформировании?
— Я считаю, что конкуренция идей и подходов всегда полезна. Если академия Угрюма предложит работающую альтернативу — это заставит и традиционную систему совершенствоваться. В конечном счёте выиграют все — и преподаватели, и студенты, и всё Содружество.
Я выключил запись и откинулся на спинку сиденья. Старицкий не соврал — его фракция действительно готова к переменам. Достаточно осторожно, чтобы не подставиться под удар Крамского, но достаточно явно, чтобы обозначить позицию.
— Умная женщина, — заметил Крылов, который тоже смотрел интервью через мой магофон. — Не даёт повода обвинить её в прямой поддержке вас, но подтекст предельно ясен.
Я набрал короткое сообщение Старицкому: «Работаем». Ответ пришёл через минуту — документ с двадцатью тремя именами, должностями и специализациями. Бегло просмотрев список, я присвистнул. Здесь были преподаватели из Смоленска, Рязани, Мурома, Твери, даже из Казани. Алхимики, артефакторы, теоретики, боевые маги — полный спектр специальностей.
— Двадцать три человека готовы рискнуть карьерой, — пробормотал я, передавая магофон Крылову.
— Не только карьерой, — поправил Григорий Мартынович, изучая список. — Некоторые из этих людей рискуют и безопасностью. Академический совет не простит предательства.
Остаток пути прошёл в обсуждении организационных вопросов. Крылов предложил несколько идей по усилению безопасности академии, учитывая возможные провокации со стороны недоброжелателей.
Когда мы подъехали к воротам Угрюма, я увидел необычную картину — перед въездом стояли несколько автомобилей. Особенно выделялся мощный внедорожник с массивным прицепом, накрытым брезентовым тентом. Дежурные методично осматривали первую машину из очереди, проверяя документы водителя.
Мы вышли из автомобиля и подошли ближе. Степан — тот самый старший дружинник, которого когда-то отчитывал Крылов — аккуратно заглядывал под днище легковушки с помощью зеркала на длинной ручке. Дмитрий тем временем внимательно изучал документы, водя пальцем по строчкам и шевеля губами.
— Читать учится, — тихо пояснил подошедший Борис. — После того инструктажа Григория Мартыновича половина постовых записалась в школу на вечерние уроки грамоты.
Крылов едва заметно улыбнулся. Я хлопнул его по плечу:
— Хорошая работа. За короткое время добились большего прогресса, чем все мы за месяцы.
— Просто правильная мотивация, — скромно ответил бывший начальник Сыскного приказа, но было видно, что похвала ему приятна.
Григорий Мартынович понизил голос:
— Помните, мы разрабатывали систему фильтрации новых жителей после случая с Зубовым?
— Конечно. Три этапа проверки — в представительстве, на въезде и финальная беседа с вами.
— Так вот, с этим наплывом преподавателей система может дать сбой, — он кивнул на собравшийся гармошкой транспорт. — Двадцать три преподавателя, их семьи, ученики — это минимум полсотни новых людей в ближайшие дни, не считая самих потенциальных учеников из простолюдинов. Наша процедура рассчитана на десять-двадцать человек в неделю, а тут такой поток.