Как же он тогда был уверен в своей правоте. Веками Академический совет контролировал магическое образование. Совет купцов Новгорода щедро финансировал сам Академический совет как организацию, получая взамен влияние на подготовку магов во всех княжествах. Возможность запустить пальцы в чужие пироги стоило каждой затраченной копейки. Система работала как часы.
— Ипполит Львович, — голос Шуйского вернул его в настоящее. — Совет купцов требует экстренной встречи. Михаил Посадник лично интересуется ситуацией.
Крамской едва заметно напрягся. Посадник — первый среди равных в Совете купцов, контролирующего Бастион Великого Новгорода, человек с огромным весом, чьё мнение могло склонить чашу весов в любую сторону.
— Что именно его интересует?
— Инвесторы начинают задавать вопросы. Если Платонов действительно создаст альтернативную систему образования, если его ученики окажутся компетентнее наших выпускников, а главное, дешевле…
— Торговые дома начнут нанимать их вместо наших, — докончила Горская. — А мы потеряем финансирование.
В дверь постучали. Вошёл секретарь с бледным лицом:
— Ипполит Львович, только что поступило сообщение. Магистр Сазанов из Смоленской академии публично отказался от лицензии и заявил о переходе в Угрюм. За ним последовали ещё трое преподавателей из разных городов.
Крамской сделал глоток коньяка, не меняя выражения лица, хотя внутри всё оборвалось. Сазанов — светило в области прикладной артефакторики, его учебники использовались во всех академиях.
— И это только начало, — прошептал Шуйский. — Молодые преподаватели уже обсуждают в частных чатах условия Платонова. Двойная зарплата, свобода исследований…
— Ситуация требует решительных мер, — Крамской поставил бокал, его голос оставался твёрдым. — Свяжитесь с князьями. Нужна политическая поддержка. И с Гильдией Артефакторов — пусть следят, чтобы никто не продавал ему материалы. И… — он помедлил, — подготовьте кандидата для публичных дебатов. Кого-то с безупречной репутацией и ораторским даром. Пусть примет вызов Платонова и разобьёт его аргументы перед всем Содружеством.
— Кого вы имеете в виду? — спросил Шуйский.
Ипполит Львович пощёлкал пальцами, пытаясь вспомнить подходящую кандидатуру, и, наконец, выдал:
— Магистра Белинского из Ростовской академии. Блестящий теоретик, автор трудов по истории магического образования. И главное — из старинного рода, его слово имеет вес. Пусть покажет всем, что наша система проверена веками, а фантазии Платонова — опасная авантюра базарного шарлатана.
— А если он проиграет дебаты?
Архимагистр посмотрел на своих советников холодным взглядом:
— Он не проиграет. Мы подготовим его досконально. Каждый аргумент, каждую цифру. Этот выскочка не понимает, с кем связался. Мы контролируем магическое образование уже больше пяти веков. Какой-то мальчишка с чрезмерными амбициями нас не остановит.
Крамской дёрнул щекой и нехотя признал:
— Но будьте предельно осторожны. Этот человек опаснее, чем мы предполагали. Он не просто бросил вызов системе. Он дал надежду тысячам обездоленных.
Ипполит Львович подошёл к окну, глядя на огни Новгорода. Внешне — несгибаемый лидер, готовый к битве. Внутри — человек, впервые за долгие годы почувствовавший, как земля уходит из-под ног. Нет, ощутивший настоящий страх. Не перед Прохором, а перед тем, что тот пробудил — жаждой перемен в тысячах обездоленных магов по всему Содружеству. Потому что он понимал то, чего не осмеливался произнести вслух: надежда — самая опасная сила в мире.
И сейчас эта сила была направлена против них.
Я только закончил просматривать отклики в Пульсе, когда мой личный магофон зазвонил. Номер был незнакомый.
— Слушаю, — ответил я, ожидая чего угодно, от угроз до попыток подкупа.
— Маркграф Платонов? — молодой мужской голос на другом конце был спокойным, даже усталым. — Мне необходимо встретиться с вами лично. Как можно скорее.
— Кто говорит?
Последовала пауза, затем вздох:
— Галактион Борисович Старицкий. Член Академического совета, проректор Ростовской академии.
Глава 3
Член Академического совета? Я перевёл магофон в режим записи, на всякий случай.
— Слушаю вас, господин Старицкий. Чем обязан столь неожиданному звонку?
— Предлагаю встретиться сегодня вечером в Твери, — голос звучал утомлённо, без враждебности. — В гостинице «Тихая гавань», в восемь вечера. Это нейтральная территория, примерно на полпути между Великим Новгородом и Угрюмом.