Император Пограничья 12
Глава 1
Я выбежал из кабинета, на ходу отдавая распоряжения. Через минуту по всему острогу зазвучали колокола — три удара, пауза, три удара. Режим повышенной боеготовности. Не полная тревога, но на ступень ниже. Люди выскакивали из домов, хватали оружие, занимали позиции на стенах.
— Борис! — крикнул я начальнику дружины, который уже бежал навстречу. — Собери боярский спецназ. Немедленно. У нас проблемы на шахте.
— Что случилось, воевода? — на ходу спросил он, разворачиваясь и свистом подзывая бойцов.
— Некротический выброс. Сильный. Вершинин успел только крикнуть, что пробили нижний пласт, — я схватил со стойки свою глефу. — Евсей! Михаил! Ярослав! За мной!
Трое лучших бойцов материализовались из толпы дружинников словно по волшебству. В глазах — готовность к бою, руки уже на оружии. Гаврила тоже рванулся вперёд, хватая автомат, но я остановил его, положив руку на плечо:
— Нет, Гаврила. Ты ещё не восстановился.
— Воевода, я могу… — начал он, но взгляд его дёрнулся, руки мелко задрожали.
— Это приказ.
Боец хмуро кивнул, понимая, что сейчас не время и не место для споров.
— Василиса! — окликнул я геомантку, которая спешила к нам от дома. — С нами. И где Черкасский?
— Здесь, — Тимур выскочил из казармы, натягивая на ходу бригантину. В руках — боевой жезл пироманта.
Вскоре мы неслись вскачь к шахте всей группой. С каждым метром становилось хуже. Сначала появился едва заметный холодок в воздухе, хотя день был тёплый. Потом трава под ногами начала терять цвет, словно из неё высасывали жизнь. На полпути к шахте я вскинул руку.
— Чувствуете?
Евсей кивнул, сжимая автомат покрепче:
— Бздыхи…
Воздух стал тяжёлым, давящим. Дышать приходилось через силу, словно каждый вдох требовал усилия. Птицы исчезли — ни единого звука, кроме наших шагов. Даже ветер замер.
Когда мы добрались до шахты, картина предстала жуткая. Рабочие в панике разбегались во все стороны, некоторые падали на колени и молились, другие просто стояли, уставившись в одну точку с пустыми глазами. Вокруг устья шахты растительность почернела в радиусе двадцати метров — трава превратилась в пепел, кусты осыпались сухими листьями. Из самой шахты поднималось едва видимое марево — не тепловое, а некротическое. Смерть буквально сочилась из-под земли.
К нам подошёл Никита Вершинин. Вернее, подковылял. Геомант выглядел так, словно постарел на десять лет за последний час. Кожа приобрела сероватый оттенок, под глазами залегли тёмные круги, руки мелко дрожали.
— Воевода… — голос хрипел, словно он кричал несколько часов подряд. — Мы… мы не знали. Клянусь всеми святыми, не знали!
Рядом стояли горный мастер Кузьма Долбилин и его помощник Никифор Грачёв. Старый шахтёр держался лучше остальных, но и в его глазах плескался первобытный ужас.
— Докладывайте, — приказал я, стараясь говорить спокойно, чтобы вселить такую же уверенность в своих людей.
Кузьма сглотнул:
— Пробивали нижний пласт, как обычно. Парень по имени Семён работал впереди всех. Внезапно пол под ним… просто исчез. Образовалась дыра. Огромная.
Я нахмурился, повернувшись к Вершинину:
— Как вы пропустили полость? У нас же три геоманта в команде!
Никита покачал головой, и от этого движения его пошатнуло:
— Не было там полости, Прохор Игнатьевич! Я лично проверял породу на дюжину метров вглубь. Сплошной массив! А потом… она просто появилась. Словно что-то создало её за секунду. Магически.
— Продолжайте, — я повернулся к Долбилину.
— Семён был на страховочном тросе, слава богу. Мы вытянули его… — мастер осёкся, сглотнул желчь. — То, что мы вытянули… Минута, воевода. Он пробыл там всего минуту.
Грачёв молча указал на что-то, накрытое брезентом. Я подошёл, откинул край. Чертовски знакомая картина, к которой невозможно привыкнуть на 100%. Тело с серой кожей, покрытой сетью чёрных вен. Глазницы — пустые провалы. Мышцы и плоть остались на месте, но жизни в них не было ни капли.
— Через два часа поднимется, — мрачно констатировал я. — Станет Трухляком. Семья даже попрощаться не сможет — нужно сжечь немедленно.
— У Семёна жена… двое детей… — прошептал Грачёв.
Я помолчал, глядя на то, что осталось от человека. У него было имя, любимые люди, жизнь. Полчаса назад он думал о том, что подарит жене, когда вернётся с вахты, или как научит старшего сына держать молоток. А теперь…
— Я сам скажу его жене, — тихо произнёс я. — После того, как разберёмся с угрозой. Семья получит полную компенсацию, дети будут обеспечены до совершеннолетия. Это меньшее, что я могу сделать.