Теперь же можно было гнать на полной скорости — именно для этого экстренного отступления мы и готовили путь. План с самого начала заключался в том, чтобы выманить Кощея из-под земли Маяком, а затем увести его к стенам острога, под кинжальный огонь защитников.
— Повторяю, все лишние — в острог! — скомандовал я. — Со мной остаются только необходимые для операции!
Дружинники и рабочие запрыгнули на лошадей, в телегу и в Бурлак. В считанные минуты возле грузовика остались только мы вчетвером. Ярослава Засекина проверяла свой жезл, придерживая ножны с мечом, её рыжие волосы развевались на ветру. Рядом криомант Фёдор Марков из Северных Волков — невысокий плотный мужчина с преждевременной сединой — сплетал защитные чары. За рулём устроился Тимур Черкасский, его пальцы нервно барабанили по рулю.
— Готовы? — спросил я, запрыгивая в кузов.
— Как никогда, — отозвалась княжна, устраиваясь рядом с Маяком.
— Тогда запускаю! — бросил я, активируя последовательность рун.
Кристаллы Маяка засветились изнутри. Сначала мягко, словно пробуждаясь ото сна. Потом свечение усилилось, превратившись в ослепительное сияние. Энергетические потоки закрутились вокруг артефакта спиралями чистого света.
Первая волна прокатилась по округе с мелодичным звоном. Я почувствовал, как усталость от долгого дня словно смыло невидимой рекой. Мелкие царапины затянулись, дыхание стало легче.
А потом раздался крик. Не звуковой — ментальный. Вопль боли и ярости, от которого закладывало уши и темнело в глазах. Кощей почувствовал энергию Маяка. Для некротической твари это было как раскалённое железо к голой коже.
— Идёт! — выдохнул Марков, чьё лицо побледнело от ментального удара.
Земля вокруг нас задрожала. Сначала слабо, потом сильнее. Почва вспучилась, трещины побежали во все стороны. Кощей не стал подниматься по шахте — он рвался наверх прямо сквозь породу, стремясь добраться до источника боли и одновременно — желанной энергии.
— Гони! — заорал я Черкасскому.
Грузовик рванул с места, колёса взвизгнули. Мы неслись по расчищенному коридору, а позади с грохотом обрушивалась земля. Часть устья шахты провалилась — не критично, восстановим, но сейчас это было неважно.
Из разлома в земле показалась… тварь. Если прошлый Кощей, с которым я сталкивался, напоминал человеческий торс на огромном паучьем туловище, то этот был совершенно иным. Жилистое, костлявое тело высотой метров семь, покрытое клочками серого меха и пластинами металла. Сумеречная сталь! Целые куски брони, словно вросшие в плоть. От столкновения пластин по телу монстра пробегали искры и электрические разряды. Вместо головы — костяной череп с чёрными провалами глазниц.
Кощей издал рёв, от которого заложило уши. Длинные, непропорциональные конечности с когтями длиной в мою ладонь вцепились в край разлома, вытягивая остальное тело.
Я сосредоточился, призывая свой дар металломанта. Энергия потекла по венам, стараясь найти отклик в пластинах Сумеречной стали на теле врага. Мысленное усилие, чтобы сорвать их, лишить Кощея брони…
Ничего. Металл не откликался. Я едва-едва его чувствовал, словно через километровую толщу воды. Он сопротивлялся каждому импульсу моей воли.
— Мьёльнир тебе в дышло, падаль! — рявкнул я, понимая проблему.
Столетия сна возле жилы Сумеречной стали изменили этого Кощея. Металл буквально пророс в его плоть, стал частью его сути. Некротическая аура твари столько времени пропитывала металл, что он стал частью магической сущности Лорда. Каждая пластина была насыщена его волей, его эссенцией. Как если бы другой, более сильный металломант уже удерживал эти пластины своей силой.
Я мог чувствовать металл, но не мог им управлять. Словно пытаться сдвинуть гору голыми руками.
Моя металломантия была совершенно бесполезна в этом бою.
Глава 4
— Держитесь! — крикнул Черкасский, резко уводя грузовик в сторону.
Мимо просвистел сгусток некротической энергии размером с дыню. Там, где он ударился о землю, трава мгновенно почернела и рассыпалась пеплом.
Кощей полностью выбрался из разлома и теперь нёсся за нами. Несмотря на кажущуюся неуклюжесть, двигался он быстро — каждый шаг сотрясал почву, оставляя глубокие борозды. Грузовик выигрывал на прямой, но любой поворот сокращал дистанцию.
Я вцепился в борт кузова, наблюдая, как Маяк Жизни пульсирует за моей спиной. Его кристаллы излучали волны чистого света, расходящиеся концентрическими кругами. Каждая волна несла в себе саму суть жизни — тёплую, исцеляющую энергию, которая залечивала царапины на моих руках и снимала усталость с мышц, но для Кощея это было пыткой.