Внизу Бездушные хлынули на то место, где мы только что стояли. Их когти рассекали воздух, не доставая до нас каких-то полметра. Вонь гниющей плоти ударила в ноздри даже на такой высоте.
Кощей поднялся из воронки. Его раны от полученного удара уже затянулись, хотя энергия Маяка продолжала мешать полной регенерации. Монстр посмотрел на нас, парящих в воздухе, и его череп растянулся в подобии ухмылки.
Пластины Сумеречной стали на его теле зашевелились. Они двигались, словно живые, перетекая по некротической плоти. Часть брони собралась на правой руке твари, формируя подобие клинка длиной в два метра.
Кощей взмахнул трансформированной конечностью. Лезвие из Сумеречной стали прорезало воздух, и я почувствовал, как пространство искажается. Невидимый разрез пронёсся мимо в сантиметрах от моего лица — если бы не инстинкты, оттачиваемые веками битв, голова слетела бы с плеч.
— Он управляет металлом! — выдохнул Марков.
Я потянулся к мечу на поясе. Фимбулвинтер откликнулся на прикосновение холодом, пробежавшим по руке. Древнее лезвие из Ледяного серебра, выкованное в рудниках моей родины, помнило тысячи битв. На гарде всё ещё виднелись руны моего отца.
Выхватив клинок, я направил его на Кощея. Ледяное серебро засветилось изнутри морозным сиянием. Температура вокруг резко упала — дыхание превратилось в пар, на моей одежде появился иней.
— Я тоже так умею, — выплюнул я, поймав взгляд противника.
И сделал рубящее движение в воздухе. От лезвия Фимбулвинтера сорвалась волна абсолютного холода — полумесяц чистой зимы, несущийся к монстру. Воздух на пути атаки покрылся изморозью, капли влаги мгновенно превращались в снежинки.
Ледяной разрез врезался в Кощея, покрывая половину его тела толстой коркой льда. Монстр дёрнулся, его движения стали замедленными, неуклюжими. Некротическая плоть почернела от обморожения, пластины Сумеречной стали покрылись инеем.
Но тварь адаптировалась. Металлическая броня начала вибрировать, создавая трение и тепло. Лёд трескался и осыпался. Кощей сделал шаг, потом другой, набирая скорость несмотря на продолжающееся воздействие холода.
Новая атака — десятки металлических шипов отделились от его тела и полетели в нас, как стрелы. Я отбил часть защитным барьером, Засекина отклонила остальные воздушным потоком, но один всё же пробил насквозь плечо Маркову, который сосредоточился на армии под нашими ногами.
— На бастион! Несите Маяк на бастион! — крикнул я защитникам на стенах.
Дружинники подхватили артефакт и потащили его наверх. Краем глаза я засёк, как Виктор Сазанов склонился над кристаллами, что-то быстро перестраивая в рунной матрице. Уж не знаю, что именно он задумал, на надеюсь, не сделает ситуацию только хуже.
Кощей не собирался ждать. Он присел и прыгнул — прямо на нас, паривших в воздухе. Ярослава дёрнула нас в сторону, уводя из-под удара.
Я воспользовался моментом сближения. Фимбулвинтер пропел в воздухе, оставляя за собой морозный след. Лезвие встретилось с Сумеречной сталью, высекая сноп искр. Ледяное серебро оставило глубокую рану в боку твари между пластин брони.
Хлынувшая чёрная кровь, мгновенно превратилась в лёд от контакта с моим клинком. Кощей взревел и ударил в меня потоком чистой магической энергии. Как расточительно… Мощнейшая атака встретилась с моим защитным барьером, и тот едва выдержал, но меня отбросило прочь от Ярославы и Маркова. Я падал в море бездушных, уже видя их запрокинутые к небу пустые глазницы.
В полёте я взмахнул мечом по широкой дуге. Ледяное серебро засветилось морозным огнём, и от клинка во все стороны разошлась волна абсолютного холода. Трухляки и Стриги под точкой моего приземления мгновенно превратились в ледяные статуи, их гнилая плоть промёрзла насквозь.
А следом ударил Горный гнев. Почва содрогнулась, и из неё во все стороны вырвались каменные шипы высотой в человеческий рост. Сотни Бездушных пронзило снизу, их тела повисли на гранитных пиках как жуткие знамёна. Землетрясение расходилось кругами, создавая смертельное пространство радиусом в двадцать метров.
Упав, я успел воткнуть Фимбулвинтер в землю, используя его как якорь для торможения. Меч в моей руке продолжал излучать холод, замораживая тех тварей, что пытались прорваться через поле каменных шипов. Я крутанул клинком над головой, создавая ледяной вихрь — смесь снега и острых как бритва ледяных осколков разорвала ещё полсотни мертвецов.