— Мне кажется, это прекрасная идея, — произнёс я, отпивая глоток кваса. — Дети получат более разностороннее образование. А Полина найдёт себе занятие по душе, пока мы решаем, что делать с её… ситуацией.
— Ситуацией? — переспросила Белозёрова изумлённо. — Что ты называешь ситуацией⁈
— Твой побег от матери, — пояснил я. — Графиня не из тех, кто легко смирится с потерей дочери. Рано или поздно нам придётся с этим разбираться.
На миг лицо барышни омрачилось, но она быстро восстановила самообладание.
— Об этом я подумаю завтра, — беспечно отмахнулась она, явно цитируя кого-то. — А сейчас давайте составим план занятий. У вас есть книги для чтения? Я могла бы начать с истории Содружества…
Наблюдая за тем, как две такие непохожие девушки погружаются в обсуждение образовательной программы — Василиса настаивая на практичности, Полина отстаивая важность культурного развития — я подумал, что, возможно, это неожиданное прибытие дочери моего врага обернётся благом для Угрюмихи.
Нельзя было не отметить, что Полина, при всей своей импульсивности и наивности, обладала искренним желанием быть полезной и явной любовью к детям.
Удивительно, что в прежней памяти Прохора об этом не было ничего, так словно в девушке его интересовала только яркая и привлекательная внешность. Впрочем, этому я уже не удивлялся. Мой предшественник в этом теле был весьма поверхностным субъектом.
Когда разговоры за столом увлекли внимание остальных, я наклонился к уху Белозёровой и произнёс:
— Я пока позволю тебе учить детей, но помни: это не игра. Эти дети — будущее деревни, и ты будешь нести перед ними ответственность.
— Я не подведу тебя, — с неожиданной серьёзностью так же тихо ответила она. — Может, впервые в жизни я чувствую, что могу сделать что-то действительно стоящее, а не просто быть чьей-то дочерью или невестой.
В её взгляде я увидел решимость, которая заставила меня задуматься: возможно, в этой капризной девушке скрывается гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. Время покажет.
— Dio mio! Этот соус восхитителен! — доктор внезапно закатил глаза, отправляя в рот очередной кусок. — У меня дома так готовит только мама! Ещё бы нотку, как это у вас?.. Томатного соуса!..
Захар зарделся, словно лично стоял у плиты. Хотя все знали, что кухней, да и вообще нашим бытом, теперь заведовали две женщины, которых он недавно пригласил в дом воеводы — румяная вдова и одна старая матрона, чьи руки творили настоящие чудеса с самыми простыми продуктами.
— Мне тоже нравится, — вежливо согласилась Полина, явно непривычная к простой, но сытной деревенской пище. — А вы… Борис, давно служите Прохору Игнатьевичу?
Пока командир Дружины скупо отвечал, я погрузился в размышления, механически отправляя в рот еду. Нынешнее положение деревни улучшалось, но всё ещё требовало решительных действий. Чтобы обезопасить Угрюмиху — и, что скрывать, получить доступ к разработке жилы Сумеречной стали без вмешательства княжеской власти — мне нужен титул маркграфа. Но для этого требовались две вещи: 1000 золотых рублей налога, потому что мне изначально выдали полгода, а не год, а также статус острога, который возможен только при определённой численности населения и гарнизона.
С деньгами проблема решаема, хоть и с риском. Нужно охотиться на более опасных Бездушных, чем прежде. С рангом Подмастерья это возможно, но всё равно смертельно опасно.
Сложнее с людьми. Чтобы достичь нужной численности, придётся объединить все соседние деревни. Но как убедить селян бросить свои дома, хозяйства, могилы предков и переселиться? Как преодолеть упрямую инерцию крестьянского мышления? И самое главное — старосты. В своих деревнях они единовластные хозяева, а здесь станут просто старшинами. Потеря власти — мощный мотив для сопротивления.
— Прохор? — голос отца выдернул меня из задумчивости. — Ты с нами?
— Прости, отец, — я положил вилку. — Задумался о делах.
— О каких именно? — Ольховская подалась вперёд. — Ты весь вечер молчишь, — надув губки, завершила она.
Подобных манипуляций за ней давно уже не водилось. Выходит, Василиса чему-то научит Полину, а та, в ответ, свою новую «подругу»…
Я окинул взглядом собравшихся. О месторождении Сумеречной стали знала только геомантка, остальным говорить рано. А вот о трофеях и налогах можно.
— Размышляю о том, как быстрее собрать необходимую сумму княжеских податей, — ответил я. — Граф Сабуров поставил условие — тысяча золотых рублей в казну за полгода.