Я усмехнулся. Пётр Павлович умел находить подход к нужным людям.
— И?
— Он намекнул, что по поводу Угрюма им спустили строжайший приказ. Ни под каким соусом не отправлять туда Стрельцов. Даже за деньги. Представляете? Обычно хоть намекают на сумму, а тут — категорический отказ.
— С самого верха приказ?
— Похоже на то. Мамонтов не уточнял, но по его виду было понятно — распоряжение исходит от самого князя.
Я задумчиво потёр подбородок. Веретинский явно решил избавиться от меня руками Бездушных. Что ж, посмотрим, чья возьмёт.
— Благодарю за старания, Пётр Павлович. Вы проделали отличную работу.
— Рад стараться, — в голосе адвоката слышалась горечь. — Хотя толку от моих стараний… Кстати, вы собираетесь подавать заявку на получение статуса маркграфа? Мы же обсуждали возможность сделать Угрюм вашей Маркой.
Я остановился у входа в плавильню, обдумывая ответ. Внутри уже слышались голоса — команда приступила к финальным приготовлениям.
— Вижу мало смысла, если честно. Острог нам одобрили для весьма конкретной цели — чтобы потом отказать в помощи. Всё остальное зарубят так же решительно, как и отправку Стрельцов.
— Логично, — согласился юрист. — Шансы близки к нулю.
— Однако почему бы не попробовать? Хуже точно не будет. Займитесь этим вопросом, составьте все необходимые бумаги.
— Непременно. Соберу максимально убедительный запрос, приложу все документы… — Стремянников явно воодушевился новой задачей.
— И перешлите мне их официальный ответ по Стрельцам. Пригодится для истории…
— Сделаю сейчас же. А что вы намерены предпринять, когда получите очередной отказ?
Я улыбнулся, хотя собеседник не мог этого видеть:
— У меня уже есть план, Пётр Павлович. Но о нём пока рано говорить.
— Интригуете, Прохор Игнатьевич?
— Скорее, предпочитаю не спугнуть удачу раньше времени. Вы же знаете — стены имеют уши, особенно во Владимире.
Адвокат нервно хмыкнул:
— Это точно. Ладно, не буду настаивать. Займусь документами для маркграфства. Может, чудо случится.
— Чудеса иногда происходят, — философски заметил я. — Особенно если им немного помочь. Удачи вам, Пётр Павлович.
— И вам, Прохор Игнатьевич. Берегите себя.
Убрав магофон в карман, я толкнул тяжёлую дверь плавильни. Внутри царила приятная прохлада — печь ещё не разожгли. Арсеньев с Марией проверяли рунические узоры, Василиса инструктировала рабочих, как правильно загружать уголь, а Кронгельм растерянно крутила головой по сторонам.
План, о котором я упомянул Стремянникову, уже обретал чёткие очертания в голове. Если княжеская власть решила бросить нас на произвол судьбы, что ж — это развязывает мне руки. После Гона, если мы выживем, многое изменится. И тогда посмотрим, кто будет писать издевательские письма с пожеланиями удачи.
Но сейчас нужно сосредоточиться на выживании. Первая плавка Сумеречной стали станет важным шагом к этой цели.
— Ну что, приступим к историческому моменту? — спросил я, оглядывая собравшуюся команду.
Арсеньев кивнул, отходя от проверенных в десятый раз рун:
— Всё готово. Осталось только загрузить породу и начинать.
Я повернулся к Надежде Кронгельм, которая брезгливо оглядывала окружающую обстановку. Изящная аэромантка явно не в восторге от предстоящей работы — её обычно безупречная причёска уже пострадала видимо в процессе подготовки к плавке, а на лице читалось плохо скрываемое страдание.
— Надежда, вы готовы?
— О да, конечно, — она попыталась улыбнуться, но получилось скорее похоже на гримасу. — Хотя должна заметить, что в описании моих обязанностей в Угрюме не упоминалось превращение в кузнечных дел подмастерье.
— Зато какая история для мемуаров, — подмигнул я. — «Как я, преподаватель риторики, плавила легендарный металл».
Женщина фыркнула:
— Если мои ученицы узнают, в каких условиях я работаю… Боже, мой маникюр!
Она с ужасом уставилась на свои руки, где действительно пострадало несколько ногтей от подготовительных работ.
— Не волнуйтесь, после Гона открою салон красоты специально для вас, — пообещал я, стараясь сохранить серьёзное выражение лица.
В дверях появился Тимур Черкасский. Пиромант окинул взглядом плавильню и направился к своему месту.
— Извините за опоздание, смотрел, как Евдокимов обучал рекрутов Ракитина основам обращения с автоматами.
— Как успехи? — поинтересовался я, пока рабочие под руководством Василисы загружали отобранные куски породы в тигель.
— Половина ещё путает обойму с магазином, — пожал плечами Черкасский, — но для крестьян прогресс неплохой.