— Твою мать… — выдохнул Борис. — Извините, боярышни. Темро… Темор… Это что за зверь такой?..
— Это оружие, способное испарить бронированную машину вместе с пассажирами, — закончил я. — Муромец превратился в металлолом. Выжили только благодаря быстрой реакции.
Игнатий нахмурился:
— Сколько у них ещё таких игрушек?
— Кто знает… — я пожал плечами. — Главное другое. Демидовы больше не скрываются. У них есть элитное подразделение «Молот», созданное специально для устранения конкурентов. И теперь мы в их списке целей.
— Нужно усилить охрану, — тут же отреагировал Борис. — Увеличить патрули, проверять все подходы…
— Займись этим, — кивнул я. — И ещё — те артефакты-хамелеоны, что мы захватили, отдай лучшим разведчикам. Пригодятся.
Командир дружины кивнул, делая пометки в блокноте.
— По крайней мере, всё необходимое для боеприпасов удалось закупить… — протянула Василиса. — Пару часов назад привезли.
— Как и металл, — добавил Игнатий.
Обсуждение продолжалось ещё с полчаса. Распределили задачи, наметили первоочередные меры безопасности. Когда все разошлись, я задержал Тимура:
— Останься. Нужно поговорить.
Черкасский напрягся, но кивнул. Дождавшись, пока за последним выйдет дверь, я повернулся к нему:
— Демидов знает.
Два слова, но маг побледнел, мгновенно поняв, о чём речь.
— Откуда вы…
— Он сам сказал. Перед тем как пригрозить экономической блокадой и прочими карами, — я прошёлся по кабинету. — Узнал, что ты теперь работаешь на меня, а его кормил дезинформацией.
Тимур сжал кулаки:
— Я… я понимаю. Если нужно, я уйду. Исчезну, чтобы не подставлять вас.
— Не неси чушь, — отрезал я. — Ты принёс магическую клятву, помнишь? Она работает в обе стороны. Связаны до конца. Вопрос в другом — есть у тебя родня, через которую Демидов может надавить?
Пиромант покачал головой:
— С отцом мы не общаемся уже пять лет. У нас… натянутые отношения. Братьев или сестёр у меня нет. А мать… — голос дрогнул, — мать погибла во время Гона.
— Помню, — я кивнул. — Значит, по этой линии не ударят. Хорошо. Но будь настороже. Демидовы славятся тем, что находят рычаги давления там, где их, казалось бы, нет.
— Я буду осторожен, — пообещал Черкасский. — И… спасибо, что предупредили. Не каждый бы стал.
Отпустив его, я отыскал Василису в её комнате.
— Как продвигается проходка? — спросил я с порога.
Княжна подняла голову от чертежей:
— Темп ускорился. С тех пор как геоманты вернулись из Иванищ, мы продвинулись на три метра по основному штреку. Вынули двенадцать кубометров породы — это примерно пятьдесят шесть тонн чистой стали, если учитывать плотность вмещающих пород.
— Неплохо.
— Для недели работы — да, неплохо, — согласилась Василиса. — Но есть проблемы. Серьёзные проблемы.
Я присел на край стола:
— Слушаю.
— Во-первых, мы всё ещё не выплавили ни грамма чистой Сумеречной стали. Руда есть, но нужна специальная плавильня. Обычные попросту не выдержат нужной температуры.
— Значит, построим.
— Уже прорабатываю, — она кивнула на бумаги. — Но главное не это. Прохор, у нас уже трижды возникали серьёзные проблемы с безопасностью. Рабочие не знают шахтного дела! Они крестьяне, плотники, бывшие солдаты — кто угодно, но не горняки.
Голос геомантки стал мрачнее:
— Вчера произошёл обвал. Небольшой, всего пара кубометров породы, но человека придавило. Если бы не Вершинин с его быстрой реакцией, у нас был бы труп. А так — сломанные рёбра, раздробленная ключица, сотрясение. Светов еле вытащил его с того света.
Я выругался сквозь зубы. Этого ещё не хватало.
— Крепи установлены правильно?
— В том-то и дело, что нет! — Василиса всплеснула руками. — Рабочие не понимают, как правильно ставить крепи, как определять направление трещин, как слушать гору. Я же говорила — нам нужны профессиональные шахтёры!
Она была абсолютно права.
— После Гона займусь этим вопросом, — пообещал я. — Выкуплю должников-горняков или найму вольных. А пока… придётся обходиться тем, что есть. Усиль инструктаж по безопасности. Пусть Вельский лично контролирует каждую смену.
— Он и так контролирует, — вздохнула княжна. — Но это не заменит опыта. Шахта — это не поле пахать. Тут своя наука, свои приметы, свои законы.
— Понимаю, но у нас нет выбора. Гон начнётся через неделю-полторы, а нам нужны ресурсы для обороны.
Голицына кивнула, соглашаясь с неизбежным: