— В лазарет, живее! — скомандовал я.
Четверо подхватили раненого и понесли к Альбинони. Я проводил их взглядом, понимая — это только первая серьёзная потеря. И далеко не последняя.
С падением равелинов ситуация резко обострилась. Теперь Бездушные могли подойти вплотную к основным стенам. Мы потеряли важное преимущество — возможность встречать врага на дальних подступах. Хорошо хотя бы, что бастионы позволяли расстреливать пространство у самых стенах, нивелируя «слепые» зоны.
— Всем постам, — произнёс я в амулет. — Равелины пали. Готовьтесь к штурму основных стен. Это будет долгая ночь.
И действительно, новая волна Бездушных уже накатывала на наши укрепления, но теперь их не истребляли сразу с трёх сторон.
Настоящее испытание только начиналось.
Глава 3
С падением равелинов Бездушные хлынули к основным стенам. Я видел, как десятки Трухляков скапливаются у нашего частокола, пытаясь сломать его или взобраться вверх по стенам.
— Активировать оптическую башню! — скомандовал я.
На северном бастионе пришла в движение массивная конструкция. Каменная башня, похожая на помесь обсерватории и осадной машины, развернула свою систему зеркал. Телескопические штанги выдвинулись, настраивая фокусировку. В центре установки пульсировало несколько высоких саженцев Светобоя, их синеватое сияние усиливалось с каждой секундой.
Оператор — один из наших умельцев, обученный Грановским — крутил рукояти, наводя главное зеркало на скопление Бездушных. Десятки меньших зеркал улавливали свет Пустодрева, направляя его в центральную линзу. Воздух вокруг башни задрожал от концентрированной энергии.
А затем ударил луч.
Ослепительная полоса чистого синего света прорезала темноту. Там, где она коснулась земли, Бездушные вспыхивали как факелы. Трухляки превращались в пепел за секунды, их иссохшие тела не выдерживали концентрированной энергии Светобоя. Даже прочный хитин Стриг трескался и плавился под воздействием луча.
Оператор медленно поворачивал башню, выжигая широкую полосу в море монстров. Сотни тварей погибли в считанные минуты, их останки рассыпались чёрным пеплом. Воздух наполнился запахом горелой плоти и озона.
Но Бездушные адаптировались. Они начали рассредоточиваться, избегая плотных скоплений. Некоторые использовали трупы собратьев как щиты, продвигаясь под их прикрытием. И главное — луч мог работать только в одном направлении одновременно.
— Спринклерную систему, сектор два и три! — приказал я.
По верхнему краю стен зашипели трубы. Титановые резервуары, созданные моими руками, исправно подавали смесь. Мелкая морось окутала подступы к стенам — настойка Дымянки с добавлением серы.
Эффект проявился мгновенно. Бездушные, попавшие под распыление, дёрнулись и попятились. Дым от смеси жёг их ноздри, проникал в лёгкие, вызывая судороги даже у этих нечувствительных к боли существ. Трухляки метались, пытаясь выбраться из зоны поражения. Стриги издавали пронзительный скрежет, их дыхательные отверстия забивались едким составом.
Образовалась мёртвая зона шириной в десяток метров. Бездушные огибали её, сбиваясь в узкие коридоры между участками распыления. Это облегчало работу стрелкам — теперь они знали, откуда ждать атаку.
В этот момент на северный бастион приземлилась Ярослава. Воздушные потоки ещё клубились вокруг неё, медно-рыжие волосы развевались, металлические кольца в косе звенели. Серо-голубые глаза пылали гневом.
— Боярин! — она подошла ко мне решительным шагом. — Что за безумие? Мои Волки сидят на южной стене, где всего пара десятков Трухляков! А здесь настоящая мясорубка!
Я повернулся к ней, не прерывая наблюдения за полем боя:
— Северные Волки остаются в резерве. Это необходимо.
— Необходимо? — В её голосе звучала боль. — Прохор, я понимаю важность резерва. Но посмотри — твои люди истекают кровью! Молодые парни, которые месяц назад держали в руках вилы, а не автоматы. А мои Волки — профессионалы с десятилетним опытом — прохлаждаются в безопасности.
— Именно поэтому они в резерве, — спокойно ответил я, высвобождая руку. — Когда появятся нужда, например, Жнецы, именно твои люди станут остриём контрудара.
Ярослава стиснула зубы, её плечи напряглись:
— А если они не появятся? Если мы потеряем стены раньше? Прохор, я не могу… — она запнулась, подбирая слова. — Я никогда не посылала людей туда, куда не пошла бы сама. А сейчас сижу в безопасности, пока гибнут те, кого должна защищать. Посмотри — равелины пали, стены под ударом! Нужно бросить все силы!