Но я не остановился. Направил вихрь вперёд, превратив его в исполинскую циркулярную пилу. Стальное торнадо врезалось в ряды тварей, прокладывая широкий коридор. Трухляки и Стриги — все они перемалывались в труху под натиском металлической бури.
— Дорога свободна! — заорал я. — Гони!
Безбородко не заставил себя просить дважды. Наша колонна рванула вперёд по проложенному коридору. Металлический вихрь двигался впереди, расчищая путь. Позади него оставалась дорога из перемолотой плоти и раздробленных костей.
Пролом в стене приближался. Вдалеке я видел БТРы князя Оболенского, ведущие огонь по Бездушным с другой стороны. Ещё сотня метров. Пятьдесят. Двадцать.
— Держитесь! — крикнул я, когда наш Бурлак влетел в пролом.
Машина подпрыгнула на обломках стены, чуть не перевернулась, но Безбородко удержал её. За нами влетели остальные три внедорожника. Мы прорвались.
Позади заклинание окончательно распалось, и тысячи окровавленных лезвий дождём упали на землю. Бездушные хлынули следом, но навстречу им уже выдвигались свежие силы князя.
Я откинулся на сиденье, чувствуя, как перенапрягшиеся магические каналы пульсировали болью. И всё же мы сделали это. Прорвались к городу через армию тварей.
— Неплохо для разминки, — усмехнулся Черкасский, вытирая кровь из носа. — Что дальше, воевода?
Я посмотрел на дымящийся город, на мечущихся по улицам людей, на рвущихся через пролом Бездушных.
— Дальше?.. — я проверил боекомплект автомата. — Дальше мы спасаем Сергиев Посад.
Глава 4
Наш конвой из четырёх машин влетел через пролом в стене, подпрыгивая на обломках камней. Безбородко крепко держал руль, выруливая между грудами щебня и арматуры, торчащей из разрушенной кладки. Позади нас три внедорожника повторяли наш маневр — Северные Волки прорвались внутрь города.
Впереди, метрах в ста от пролома, я увидел гвардию князя Оболенского. Два БТРа вели огонь по наступающим Бездушным, их башенные пулемёты выкашивали тварей длинными очередями. Пехота держала круговую оборону, отстреливаясь из автоматов. В центре построения возвышалась фигура самого Матвея Филатовича с двуручным мечом в руках.
— Туда! — указал я Безбородко. — К князю!
Наши машины врезались в массу Трухляков с тыла, давя и расстреливая их. Ярослав на крыше строчил из пулемёта, Михаил и Гаврила не отставали от него с более мелкими калибрами. Черкасский и пиромант Северных Волков синхронно выпускали струи пламени, расчищая коридор к гвардейцам.
Через минуту мы добрались до цели. Наши машины встали полукругом, усиливая оборону. Я выскочил из Бурлака и направился к князю Оболенскому, на ходу, почти не глядя, расстреливая из автомата подбегающих Трухляков.
— Черкасский, Безбородко — держите периметр! — рявкнул я на ходу. — Не дайте тварям прорваться!
Матвей Филатович выглядел… странно. Его дорогая броня была изодрана в клочья, но под дырами виднелась целая кожа. На лице и руках не было ни царапины, хотя кровь — своя и чужая — покрывала его с головы до ног. Голова князя была совершенно лысой, без единого волоска — даже брови отсутствовали, придавая лицу жутковатый, нечеловеческий вид.
— Платонов! — князь разрубил очередного Трухляка пополам. — Как всегда вовремя!
— Ваша Светлость! — я выпустил короткую очередь в рыхлого Бздыха, в прошлой жизни явно бывшего обеспеченным купцом или ремесленником. — Какова обстановка?
— Паршивая! — Оболенский развернулся и волнистым лезвием фламберга снёс головы троим тварям одним взмахом. — Пока этот чёртов пролом не закроем, они будут лезть бесконечно!
Я оглядел пятнадцатиметровую брешь в стене. Края были оплавлены и почернели — явно взрыв изнутри, причём чудовищной силы. Через дыру непрерывным потоком проникали новые волны Бездушных.
— Что предлагаете? — спросил я, уклоняясь от когтей очередного монстра и разрубая противника вырванным из ножен клинком.
— Есть только один выход! — князь усилил удар магией жизни, и зелёное сияние испепелило пятерых Трухляков. — Взорвать ближайшие дома! Обрушим их и завалим пролом обломками! Другого варианта не вижу!
Я покачал головой. План был рабочий, но грубый. Обломки домов создадут лишь временное препятствие — Бездушные рано или поздно разберут завал. К тому же, разрушение жилых зданий — это десятки, если не сотни погибших горожан, прячущихся внутри.
Всё это я и озвучил собеседнику, а договорив, вытер чёрную кровь с лица и произнёс: