— У меня есть идея получше. Восстановим стену.
Князь на секунду замер, парируя когти Стриги.
— Что? Как?
— Магией. Перераспределим каменную кладку с уцелевших участков. Понизим высоту стен по всему периметру, но заделаем пролом.
Оболенский обезглавил и отшвырнул тушу Стриги, после чего повернулся ко мне:
— Это невозможно! Стены защищены от воздействия геомантов. Специальные чары, наложенные моими предками ещё при строительстве!
— Знаю, — кивнул я, отстреливая подбегающих тварей. Волшба в кладке действительно считывалась внутренним зрением. — Именно поэтому мне нужен ключ доступа к магической защите.
Эти чары делали стены абсолютно монолитными и неподвижными. Без правильного ключа их можно только разрушить грубой силой, но невозможно изменить или перестроить магией. Камень останется неподатливым для любых манипуляций геоманта.
Князь замер. Даже в разгар боя я видел, как в его глазах промелькнуло понимание. Я просил не просто информацию — я просил доступ к самому сердцу обороны города. С таким ключом можно не только восстанавливать стены, но и разрушать их.
— Вы понимаете, о чём просите? — голос Оболенского стал жёстким.
— Понимаю, но другого выхода нет. Либо вы доверяете мне, либо город падёт.
Вокруг нас кипел бой. Мои люди и гвардейцы князя отчаянно сдерживали натиск, но Бездушных становилось всё больше. БТРы уже начали экономить боеприпасы, стреляя короткими очередями.
Оболенский долго смотрел мне в глаза. Слишком долго, учитывая, что каждая секунда промедления стоила жизней. Наконец он выдохнул:
— Поклянитесь. Как аристократ аристократу. Что эта информация не уйдёт от вас на сторону и не будет использована во вред княжеству.
Я не колебался:
— Клянусь своей честью и титулом боярина. Ключ останется при мне и будет использован только для защиты Сергиева Посада.
Князь кивнул и наклонился ближе, к самому моему уху, чтобы перекрыть грохот боя:
— Сначала установите магическую связь со стенами — почувствуйте их защитную ауру. Затем начертите в воздухе последовательность рун: Страж-Покой-Власть-Камень. Именно в таком порядке! Малейшая ошибка — и чары обрушатся на вас всей мощью.
Я мысленно повторил информацию, запоминая каждую деталь.
— Что ещё нужно? — спросил князь, разрубая очередную волну тварей.
— Геоманты. Минимум четверо для такого объёма работы. У меня только двое.
— Чёрт! — Оболенский выхватил магофон у подбежавшего Трофимова. — Давайте сюда ректора академии! Живо!
Пока устанавливалась связь, я отдал распоряжения своим:
— Вельский! Ко мне!
— Алло? — прорычал князь в трубку. — Ректор? Мне плевать, что вы забаррикадировались! Слушай внимательно, старый пень! Если ваши маги сейчас же не поднимут свои задницы, не перестанут прятаться за стенами академии как крысы и не придут на подмогу, я лично повешу каждого из вас!
Я с удивлением смотрел на Матвея Филатовича. За всё время нашего знакомства я ни разу не видел его в такой ярости. Обычно спокойный и рассудительный Оболенский сейчас больше напоминал разъярённого хищника. Впрочем, я его понимал — когда твой город гибнет, а те, кто должен защищать его, прячутся за стенами, даже у самого терпеливого человека лопается терпение.
В трубке что-то забубнили.
— Что значит «это не входит в обязанности»⁈ — взревел Оболенский так, что даже Бездушные, казалось, попятились. — Я — правитель этого города! И я приказываю направить всех боеспособных магов и двух геомантов, лучших, что у вас есть! К пролому в южной стене! Через десять минут! Или клянусь своим Талантом — я переживу этот штурм и доберусь до каждого из вас! А вы знаете, что я неубиваемый!
Князь швырнул магофон обратно Трофимову. Тот поймал аппарат с невозмутимым видом человека, понимающего, что экстраординарные времена требуют экстраординарных решений.
— Будут через пятнадцать минут, — буркнул Оболенский. — Трусливые книжные черви.
Следующие минуты тянулись как часы. Мы держали оборону, методично выкашивая наступающих тварей. Эликсир всё ещё пел в крови, даруя нечеловеческую силу и скорость, но я чувствовал, как организм начинает уставать от перегрузки.
Наконец со стороны города показались две машины, прорывающиеся сквозь редкие группы Бездушных. Из них высыпало около двадцати магов в академических мантиях — пироманты, аэроманты, даже пара целителей. Большинство выглядели напуганными, но держали боевые построения.
Среди них выделялись двое геомантов: седовласый старик с надменным лицом и мужчина средних лет с залысинами. Судя по обгоревшим краям мантий и следам крови, прорыв к пролому дался им нелегко. Оба двигались так, словно шли на собственную казнь.