- Мне ужасно стыдно за Его Высочество,- произнесла императрица, мягко похлопывая меня по рукам в знак утешения.- Боюсь, он слишком груб, чтобы правильно обходиться с девушками, тем более гостьей из другого мира. Это моя вина, что не уследила за его воспитанием. Позвольте извиниться от его имени, сударыня… Простите, как Вас величать?
Неужели кто-то спросил моё имя? Что ж, наверное, надо представляться полным именем перед императрицей.
- Екатерина Дмитриевна.
- … Екатерина Дмитриевна. Он не причинил Вам ещё каких-нибудь неудобств? Только скажите, я сделаю всё, чтобы вам было удобно временно пребывать в нашей империи Элруса.
Конечно, причинил! Он похитил меня и теперь держал взаперти! Пока я думала, могу ли и как воспользоваться гостеприимством Её Императорского Величества Елизаветы Николаевны, как она представилась, императрица подала сигнал, и её фрейлина удалилась за чаем. Мы же сели на диванчик. Я рискнула.
- По правде говоря, мне некомфортно из-за того, что Его Высочество запер меня здесь.
- Понимаю. Это оскорбительно. Держать такого важного гостя здесь… ещё и под замком. Его действия только усугубляют ситуацию. Однако неужели Екатерина Дмитриевна откажет в помощи целой империи?
Императрица спросила это с улыбкой, но в глазах её блестел тревожный интерес. Вопрос был однозначно важен, но цесаревич и его помощник не потрудились мне объяснить ничего. Если я признаюсь, что до сих пор не в курсе всей ситуации, это будет глупо. Но я не могла без зазрения совести подарить ложную надежду. Я решила сказать правду.
- Если честно, думаю, Его Высочество ошибся. Я не волшебник, которого он искал и боюсь, что не имею к нему никакого отношения.
Я внимательно следила за выражением лица императрицы. Она рассердится? Впадёт в отчаяние? Но вместо этого её лицо утратило напряжённость, и она лишь жалостливо выдохнула:
- Ох, боюсь, это не имеет значения для Его Высочества. Было много свидетелей, которые видели, как он использовал артефакт великого волшебника, чтобы попасть в другой мир. Он не мог вернуться с пустыми руками. Тот факт, что он ошибся… Боюсь, это положение невыгодно только для Вас, Екатерина Дмитриевна. Могу представить, что сделает Его Высочество дальше, чтобы поддержать свой имидж. Он объявит о Вас как о великом волшебнике, который либо отказывается, либо не может справиться с ситуацией. На Вас обрушится скопившееся негодование, и тогда он будет вынужден публично казнить вас. Не хочу Вас пугать. Возможно, обойдётся заключением в тюрьму. Но полагаю, такой исход вам также неприятен.
Перспектива была - бомба! Моё желание сбежать возросло стократ. Мне нужно было скорее вернуться в свой тихий и знакомый мир, где не было всего этого варварства. Для этого я должна встретиться с Тимофеем Егоровичем. Но как мне выйти хотя бы из этой комнаты? Я с надеждой посмотрела на императрицу. Она казалась умной женщиной, умеющей сочувствовать. И я решилась:
- Мне неловко просить Вас об этом, но не могли бы Вы…
- Помочь вам сбежать?
Как и ожидалось, Елизавета Николаевна сразу поняла меня. На минуту она замолчала, сосредоточенно думая, а потом пробормотала:
- Сейчас это сделать будет непросто. Всё внимание обращено на «великого волшебника» из другого мира, и неважно, верят в вас или нет. Тогда как насчёт небольшого скандала?
Глава 4
Я с жалостью смотрел на Его Высочество, уткнувшегося в собственный кулак и о чём-то напряжённо размышлявшего. Я не мог угадать, что сейчас было для него первостепенной задачей. Только что мы получили доклад, что ещё одна деревня подверглась нападению осмелевших монстров. Её отстоять не удалось. Оставшиеся в живых крестьяне были эвакуированы, но теперь были хлопоты с их размещением и трудоустройством. Несколько военных погибли. Они служили императорской семье, кроме того цесаревич знал их лично. За последнее время нападения монстров возросли, будто эти твари почувствовали нашу слабость. Воины не могли защищать народ с прежней славой – из-за недосыпа их психическое и физическое здоровье пошатнулось. Кроме того, шпионы докладывали о подозрительной активности на границе. Обстоятельства с великим волшебником тоже не складывались в нашу пользу. Ему, то есть ей, нужно было время, а у нас как раз именно его и не было.